Об этом, кстати сказать, уже думали в Севастополе. Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский поручил нам выяснить, как смотрит командование 14-го корпуса на возможность совместной — силами флота, армейских частей и Дунайской флотилии (которая должна была бы прорваться в Сулинский рукав) — наступательной операции с целью овладения черноморским портом Сулина. Но командир корпуса не располагал необходимыми силами, а потом об этом не позволило думать общее положение на фронте.
Июньские десанты на Дунае, думается, имели не только чисто тактическое значение. Важен был и сам факт вступления советских войск на неприятельскую территорию. Об этом хочется сказать словами Маршала Советского Союза Н. И. Крылова, который начинал войну в тех же краях, а много лет спустя написал в своих воспоминаниях:
«…Насколько я знаю, больше нигде на всем фронте советскому солдату не довелось в то время ступить на землю врага и хоть ненадолго на ней закрепиться. Батальоны, переправленные моряками через Дунай, словно напомнили агрессору от имени всей Красной Армии: рано или поздно мы придем туда, откуда на нас напали, и кончать войну будем там!»[2]
Война испытывает, война учит
Все первые дни войны мы ждали появления в Килийском гирле, перед Измаилом, мониторов речной дивизии противника. Почему они не вводятся в действие, понять было трудно.
Бывшие австро-венгерские мониторы представляли серьезную огневую силу и были защищены толстой броней. Расчеты, которые мы делали с флагартом Н. К. Подколзиным еще в мирное время, думая тогда об этих кораблях лишь как о вероятном противнике, показывали, что существует лишь чисто теоретическая возможность пробить такую броню 100-миллиметровыми снарядами наших мониторов — при стрельбе с очень короткой дистанции и при встрече снаряда с броней под прямым углом. Орудия же более крупного калибра имел один «Ударный».
Наши мониторы к бою с вражескими, конечно, готовились: побеждают и более сильных! Но особенно мы надеялись на береговую артиллерию, прежде всего на 724-ю и 725-ю батареи с их 152-миллиметровыми орудиями. Вблизи Измаила спешно оборудовалась огневая позиция для еще одной батареи — 726-й. Предназначенные для нее 122-миллиметровые пушки могли бить на 20 с лишним километров. Баржи, которые доставили их из Одессы, были первыми, разгруженными в Измаильском порту, как только он вновь начал действовать.
К штурмовке мониторов противника были готовы «ястребки» капитана Коробицына. Часть самолетов могла брать по паре 100-килограммовых бомб. Бомбардировщикам флотских ВВС ставилась задача наносить удары по кораблям речной дивизии на их стоянках, однако обнаруживать замаскированные мониторы с воздуха оказалось непросто.
