На головном бронекатере самым первым подал такой пример дублер командира и его товарищ по училищу, такой же стажер, тоже лейтенант в мичманской еще форме, коммунист Филипп Образко. В числе первых он выбрался и на берег, хотя еще в воде был ранен, и не выходил из боя, пока десантники не закрепились на суше. А рана оказалась смертельной…
Героическое поведение коммуниста Образко отразило общий настрой бойцов при встрече с первыми испытаниями войны. Потому, наверное, и вспоминается всю жизнь наш товарищ, участвовавший лишь в одном бою, воевавший считанные часы.
Десант в Килию Старую был во многом сложнее высадки в Сату-Ноу, и тут уже почувствовалось, как недостает еще нам боевого опыта. Несмотря на это, люди с честью выходили из трудных, подчас критических положений. Мотористы Александр Жуков и Вячеслав Солоухин, недавние пограничники, спасли лишившийся хода катер, сумев под огнем срастить перебитый бензопровод. Необстрелянным, только еще принимавшим боевое крещение краснофлотцам и на других поврежденных катерах не изменяли находчивость, выдержка. Все катера высадили десантников, все вернулись к нашему берегу.
Отлично держались в бою командиры — такие же необстрелянные, как их подчиненные, все молодые. Каждый был примером мужества для своего экипажа. Командира бронекатера № 131 лейтенанта Ивана Перышкина, дважды раненного и потерявшего немало крови, пришлось даже после боя отправлять в госпиталь в приказном порядке.
К исходу дня полк капитана Сироты, ликвидировав ряд мелких очагов вражеской обороны, сомкнул свой правый фланг с левым флангом десанта, высаженного двумя днями раньше. Два плацдарма слились в один, протянувшийся по правому берегу Килийского гирла на 70–75 километров. Были заняты также все находившиеся здесь острова. Не удалось овладеть с ходу лишь Периправой — там противник основательно укрепился. По планам армейского командования два батальона 23-го стрелкового полка возвращались на левый берег (обратную их переброску мы, конечно, постарались провести незаметно). Для обороны всей новой части плацдарма оставлялся один батальон.
Таким образом, на пятые сутки войны нашим кораблям была обеспечена возможность относительно свободно маневрировать между Измаилом и устьем Килийского гирла, более активно поддерживать сухопутные войска. Вновь действовал Измаильский порт.
Овладение правым берегом не было самоцелью — без этого флотилия просто не могла сколько-нибудь успешно воевать. Легче стало и нашим войскам на левом берегу. А при благоприятном развитии событий, на что мы не переставали надеяться, правобережный плацдарм мог бы послужить опорой для дальнейших наступательных действий.
