Открывать огонь нам не пришлось. И, полагаю, не пришлось именно потому, что японцы понимали: советские воины-дальневосточники к этому готовы.
Дежурства на брандвахте были большой школой боевой готовности. Да и вся служба на флотилии помогала приобретать навыки, привычки, а в конечном счете и постоянные качества, нужные на войне.
Преобразилась на моих глазах сама флотилия, и не только в том отношении, что она выросла, пополнилась новыми кораблями. Иным стал уровень боевой и политической подготовки, возросла боеспособность.
На флотилии регулярно бывал командующий ОКДВА В. К. Блюхер. Нередко он лично проводил разборы наших совместных с армейцами учений. На кораблях командарм появлялся в морской форме.
Летом 1936 года «Красный Восток» ходил в низовья Амура под флагом начальника Генерального штаба РККА. Вместе с Маршалом Советского Союза А. И. Егоровым, занимавшим этот пост, прибыла группа высших военных руководителей. Когда меня вызвали в штаб и перечислили всех, кого надлежало принять на борт, у меня прямо дух перехватило — среди них были начальник Политуправления РККА Я. Б. Гамарник, начальники Военно-Морских и Военно-Воздушных Сил В. М. Орлов и Я. И. Алкснис, командующий ОКДВА В. К. Блюхер, командующий Тихоокеанским флотом М. В. Викторов, а также руководители Дальневосточного края.
Командующий флотилией объявил задачу похода и, как обычно в подобных случаях, напомнил:
— Корабль и команда чтоб были в блестящем порядке! А за безопасность плавания отвечаете головой.
По Амуру мы шли, как было приказано, самым полным, а по мелким межозерным протокам, куда потребовалось потом заходить и где порой казалось, что винты вот-вот выгребут из-под киля всю воду, — самым малым ходом. Но я был уверен в людях, стоявших на боевых постах, знал, на что способен корабль, и поход прошел без осложнений.
Было ясно, что поездка военачальников в эти края связана с важными мерами, принимавшимися для укрепления обороны Дальнего Востока. На переходе они много работали, совещались, но уделили внимание и нашему экипажу. Не раз беседовал с краснофлотцами Ян Борисович Гамарник. Александр Ильич Егоров выразил желание осмотреть все помещения монитора.
— Хороший корабль! Чувствуется, что построен продуманно и добротно, — сказал он мне после осмотра. И, улыбнувшись всем своим открытым, русским лицом, очень гармонировавшим с его могучей плечистой фигурой, спросил: — Наверное, приятно таким кораблем командовать?
