— Что у тебя там произошло? — осторожно интересуюсь, с некоторым недоумением рассматривая мелко дрожащие пальцы друга, лежащие на столешнице. Странно, чтобы довести себя до такого состояния одной бутылки даже самого крепкого пойла будет мало, и даже одного дня беспрерывного пьянства тоже. И это беспокоило, так как я прекрасно знал, что Доарт не является сторонником подобного времяпровождения, а скорее даже наоборот…
— А произошло то, что я наконец понял… какие же мы все-таки имперцы нереальные суки…
— Что?! — недоверчиво смотрю прямо в глаза друга, в упор уставившегося на меня мутным взглядом и не понимаю, что на него такое нашло. — Ты что несешь?!
— Не понимаешь? — горько усмехнувшись, поинтересовался у меня Доарт и тут же ответил: — А вот я понял… Точнее, не сам понял, а мне это очень хорошо и весьма доходчиво объяснили. И кто? Этот… инопланетный мальчишка! Рыжик… Знаешь, друг, а все же было бы лучше, если бы ты его тогда все-таки придушил. В тот самый день, когда я его только увидел. И я продолжал бы и дальше жить в свое удовольствие, не задумываясь бы о… да вообще ни о чем не задумываясь.
Да что это все значит?! Что он такое несет?
— Доарт, ты меня пугаешь. Давай сделаем так… Сейчас ты возьмешь себя в руки, успокоишься и немедленно расскажешь мне, что с тобой случилось. Иначе я прикажу отправить тебя на Виорию под конвоем с первым же рейсом.
— Отправляй, — безразличным тоном сообщил мне Доарт, и с жесткой ухмылкой добавил: — Имперская Служба Безопасности, думаю, очень обрадуется получить в свои застенки столь именитого заключенного. А то что-то давно они никаких заговоров против Империи не раскрывали… Обленились наверное.
— Ты с ума сошел? Какая Служба Безопасности? Какие застенки? Ты вообще о чем говоришь?
Непонимающе таращусь на парня, которого знал буквально с самого своего рождения и не узнаю. Доарт и депрессия — вещи друг с другом совершенно не совместимые, по крайней мере я так считал ранее. И что же я вижу теперь? И все же, что такого страшного произошло, что друга настолько подкосило? Неужели отец все же решил сделать Доарата ответственным за мою ошибку?
— А говорю я о грустном… Очень-очень грустном… Но, думаю, я заслужил самое суровое наказание, за то, что совершил.
— Да что ты такого сделал?!
— Ничего хорошего, — тяжело вздохнув, Доарт поднял на меня совершенно больные глаза и я понял, что с другом произошло что-то совершенно отвратительное.
— Знаешь, я Рыжика позавчера…
