— Приветсствую Правителя.
Холодный голос и отрывистый поклон моего «хозяина» заставил меня заинтересованно взглянуть на сидящего за большим письменным столом мужчину. И это Правитель? Тот, который вроде бы как отец так и продолжающего удерживать мою руку коричневого? Насколько я понял, то хозяин кабинета являлся отцом Твари, но по внешнему виду этого и не скажешь. Максимум, на что он тянул, так это на старшего брата, если не на близнеца. Сходство было просто поразительным. То же самое лицо, фигура… по крайней мере та ее часть, которую можно было рассмотреть из-за стола. Только вот глаза… они были более темного оттенка и в данный момент изучающе уставились на меня. Запоздало вспомнив об очередном предупреждении Твари, прозвучавшем прямо у входа в кабинет вести себя как можно более незаметно, я быстро опустил глаза вниз, но все же успел заметить скользнувшую по губам Правителя задумчивую ухмылку.
— Занятная у тебя игрушшка… сын.
— Знаю… отец, — сухо прозвучало в ответ, после чего коричневый слегка сдвинулся в сторону, частично укрывая меня за своей спиной. — Только вот я не ссовсем понимаю, зачем тебе так ссильно присспичило, чтобы я притянул его на аудиенцию. Да ешще через парадный вход. К чему было это предсставление? Ведь он вссего лишшь раб, один из многих…
— «Один из многих?», — с насмешкой в голосе переспросил поднявшийся из-за стола мужчина и направился в нашу сторону. Обойдя по дуге сразу же напрягшегося коричневого, его отец остановился прямо передо мной.
Быстрый взмах рукой, и Правитель, уцепив меня за собранные в высокий хвост волосы, дернул за них на себя.
Больно! Но это было сущей ерундой по сравнению с тем, что этот коричневый проделал дальше. С ужасом почувствовав прикосновение чужой руки к своим ягодицам, я чуть не задохнулся от сжавшего горло нервного спазма. А вот когда пальцы Правителя скользнули ниже, собственнически оглаживая меня уже почти между ног, у меня в голове как будто что-то взорвалось.
Третий блок нападения, самый мощный из тех, что нам годами вдалбливали в Академии, я использовал чисто автоматически. В глазах как будто потемнело, и я не видел ничего перед собой кроме нечеткого силуэта своего противника. Серия ударов, большей частью рассчитанных на то, чтобы, как минимум, нейтрализовать противника и, как максимум, уничтожить его. И если на занятиях мы отрабатывали сложные приемы под пристальным надзором преподавателей, следящих за тем, чтобы удары наносились вполсилы, то здесь и сейчас я выложился по полной. Единственная мысль: «УНИЧТОЖИТЬ ХОТЬ ОДНУ ИЗ ТВАРЕЙ!» пульсировала в голове, отметая все остальное, как несущественное. Каждый из моих ударов был рассчитан на убийство и то, что мой противник смел сопротивлялся этому, да еще и вполне успешно, просто сводило с ума и вызывало желание завыть от ярости.
