— Думаю, что следующий блок-пост будет там, где A61 и A64 встречаются к северу от Уэйкфилда. Это примерно ещё пятьдесят миль или около того.
Позади них двое полицейских смотрели на исчезающие грузовики. Младший из них был рассержен.
— Бедный Винни, он заслуживает лучшего, чем вот так. Проклятые ублюдки-чернорубашечники. Думаешь, мы должны сообщить кому-то?
— Бедные ублюдки, — более старший офицер был не столь взволнован, — Слишком глупы, чтобы понимать, что и они находятся на плахе. Разве им позволят жить с тем, что они знают? И, Берт, мы никому ничего не скажем. Все, кто видел эту процессию и её участников, мертвецы. Мы ничего не скажем. Они никогда не проезжали здесь, мы никогда их не видели, и ничего не знаем о них. Если ты ценишь свою жизнь, Берт, держи рот на замке.
Исландия, аэродром Эгильсстадир
— Как жаль, что я не знаю, что происходит с Нелл и другими, — Играт куталась в норковую шубу, обмотав шелковый лётный шарф вокруг шеи. Она до сих пор дрожала от холода. — Вдруг их всех поймали, и наша затея потеряла смысл. Что нам тогда делать? И почему ты должен лететь?
— Должен быть кто-то, кто узнает наших людей, когда мы доберёмся. Игги, пойти неправильно может абсолютно всё. Мы просто должны продолжать и надеяться, что этого не произойдёт.
— Ты говоришь так, чтобы оправдать своё личное участие в перелёте, не так ли? Я же знаю тебя. Приключения тебе быстро надоедают. Ты мог бы остаться здесь.
— Мог бы, но у меня есть серьезный повод. Похоже, мы с капитаном ЛеМэем долго будем работать вместе, и я хочу, чтобы наши отношения начались на гласной основе. Полететь вместе – хороший способ сделать это. Приключения надоедают, да. Как всем нам, сама знаешь.
— Ещё я знаю, что потакание глупостям от скуки убивает, — Играт почти расплакалась. — Ты выбил под операцию целый бомбардировщик, разве этого недостаточно?
— Будет достаточно, когда мы добьёмся желаемого. Но есть большая разница, когда ты делаешь что-то или просто сидишь за столом. Ведь в таком случае на самом деле кто-то занят делом вместо тебя.
Стёйвезант уловил предупреждение в глазах дочери и продолжил мягче.
— Так или иначе, я никогда раньше не летал на "Крепости".
— Четырехчасовой перелёт, — сказал капитан ЛеМэй из-за спины Стёйвезанта. — Семьсот двадцать морских миль. Запас по топливу тридцать процентов. Удовлетворительно.
Стёйвезант посмотрел на B-17 на взлетно-посадочной полосе позади них. Он уже был полностью перекрашен в британские цвета. Красно-бело-синие круги выделялись в лунном свете.
