Отдуплюсь в слова и утихну враз.
У моих страниц начался некроз,
У твоих кистей начался маразм.
Поле-полюшко, печки-лавочки,
Короли валетом на поводе.
Кожуру свою лучше на ночь скинь,
Чтобы я тебя в ничего одел.
Чтоб укутал стыд дымным саваном,
Чтоб царапал глаз уголок пера.
Предпоследний я, ты — не самая.
Только вместе мы — чистым покером.
Только вместе мы — в лёд с Титаника,
Две руки замком — черт не дал аванс.
Только снова нам доброта — никак.
И опять для нас жизнь — кидалово.
Ты меня, мой грех, не сейчас томи.
Рассекло нас врозь — пей цикуту, пей!
Мне бы лучше вон ту, сисястую,
Она выглядит потупей.
Сандре Калининой
Мне, конечно, не смочь рассказать
голубую сирень в цвете фар.
И с утра недобритый асфальт,
передавленный спелой малиной.
Не кричите, что осень хрипит — это просто у неба инфаркт.
И пускай это солнце кровит,
скоро дождь эту муть распавлинит.
Мне, конечно, уже не пропеть
бледный вой паутиновых струн.
И шуршание высохших звёзд,
продырявленных веткой рябины.
Просто вылижут псы городов эту степь, как родную сестру.
И поддатые голуби рек повернут на родную чужбину.
Мне, конечно, никак станцевать
снов заката сосновый загар,
Косолапый в потёках туман, пересыпанный запахом ночи.
Но простуженный клён не простит этим улицам их берега.
Да и мрачных черёмух тоска тоже вряд ли когда-то захочет.
Просто мне не посметь рисовать
измождённый фиалкой закат.
И завёрнутый в слезы полей
хвойный след на витрине просёлка.
Только если о смерти молчать,
то есть шанс все забыть на века.
Ну а если кричать о любви,
то уж точно — не помнить надолго.
…И приговор: на корм чертям…
Я слишком врос в очки.
И в рожу — гнилостный смертяк,
И в спину — розочки.
Надели робу и колпак —
Корону сплавили.
На то и создана толпа,
Чтоб жить по правилам.
На то и создана вода,
Чтоб не просили пить.
Ещё есть время не продать
И душу вылепить.
Пусть крикнет рать святая: «Кинь
С размаху в лиру им!».
Я брошу — в горле косяки
Свои и мировы.
И все — есть мелочь на стакан
И Сад на полочке.
Ведь мне ещё всю ночь скакать…
Прощаю… Сволочи…
Накосячил Касьян или кто-то косит под Касьяна,
Окосев от тоски? Но виски снова втиснут в тиски.
Изъясненный изъян или не было просто изъяна?
Или ян был не пьян? Не сошёлся пасьянс — карты скинь.
Без ножа ли, без ног — все равно обезножен безбожно.
То ли клин, то ли клинч. Или Линч снова бросил свой клич.
Просто невмоготу. Просто нем. Просто не. Невозможно
Параллелить всегда. Если каждый апрель — паралич.
