Утренний инструктаж — смешной значок на грудь и нелепая сумка с болтающимся рулоном билетов. Все билеты — в один конец. Водила нелепо улыбнулся — ожидал пенсионную жабу, вожделеющую скандалов. Такие по психологии — закаленные бойцы коммунальных войн. Трек осмотрел салон — не с кем воевать. Война за чирик… Хотя остальные воюют за ноль, и в нашем говенном мире — это норма. «Пожалуйста, предъявите проездные документы» — монотонно, дежурно, а в голове почему-то «бисмани лляхи рахмани рахим». Почти нет радости (любопытствующие и заигрывающие улыбки — не в счет). Радость не может повиснуть в воздухе — она тяжелее его (а вот тоска зависает надолго). В болтающейся железяке познаются законы человеческой физики. Трек протискивался сквозь сгустки мата и агрессии, успокаивая камуфляжем, габаритами и волчьим взглядом. Заканчиваем в шесть — отчет и домой. Сейчас пять. Пьяный подросток посылает подальше. Хлоп! — в голове перещелкивается какой-то тумблер — руки привычно тянутся к «макарычу». Он вчера убедил себя не брать на работу оружие. Вроде поступил правильно. Два удара в подбородок — «заяц» покорно выходит. К вечеру народ наглеет. Отчитался нормально, остались лишние деньги. Через двор к остановке — здравствуйте! — пьяный «заяц» и компания не менее пьяных подростков. Хотят что-то спросить, но Трек отвык разговаривать. Руки в крови, куртка разрезана — зато можно спокойно пройти, не обращая внимания на истеричные обещания и прогнозы на свое безнадежное будущее. Стоянка, таксист, та же девчонка — может оставить? — не лишать себя свободы ради жалости!
Утро чуть-чуть другое — нахлынула хорошо знакомая упёртость. «Макарыч» переселяется в карман. Надежный, наградной, родной. Тот же маршрут до конторы и обратно. Водила искренне рад (так спокойней). По сигарете — и опять: с утра рабочие, студенты и пенсия (можно и поспать). Симпатичная девчонка очаровательно врет, что забыла проездной — верю, дорогая. Два школьника передают друг другу заламинированный льготник — не вижу, я ведь снайпер. К вечеру накатывает усталость. У стадиона вваливаются фанаты — опять проигрыш. За два дня посылают во второй раз — что у нас за страна такая: каждый жаждет указать дорогу к счастью? Бить не буду. Тумблер переключился почти мгновенно. Трек кивает водителю и выходит за самым активным из ублюдков. Спокойно между домов привычным крадом. У двери подъезда удар в бок, легкое давление пальца на курок (самодельный глушитель не подвел). Родители будут долго плакать над своей ошибкой, которую никогда не поймут. Вечером с девочкой уже разговаривал — на душе было легче. Маринка учится в техникуме. Работает просто так. Скучно. Просится покататься вместе. Нет. Можно остаться? Нет. Но слез не было. Привязываться нельзя.
