П а ш к а. Черт! Черт, черт! (Начинает ходить по палате от окна к двери и наоборот.) Что ты все дергаешься? Что ты все ползаешь? Ну, не буду я тебя бить, не — бу — ду! (Останавливается.) Я ведь Пашка, новик твой артельный. С Ярославля. Ну, погляди на меня, Петр Михайлович! Ведь я не врач, не надзиратель какой… (Т е л у ш к и н настороженно выглядывает из-под кустистых бровей, но взгляд его ничего не выражает.) Ну, чего ты опять забился? Враг я тебе, что ли? Я тебе помочь хочу… (Садится перед сумасшедшим на корточки, берет его за плечо, легонько трясет.) Эй! Михалыч! На работу пора! Три дни двор не метен! Пошли, что ли? (Т е л у ш к и н еще больше сжимается и прячет лицо в колени.)
П а ш к а раздраженно машет рукой, возвращается на исходную позицию, берет тощую подушку и кладет ее себе на колени.
П а ш к а (устало). Ну, Анисья.
Т е л у ш к и н срывается с места, быстро подползает к пашкиным ногам и кладет голову на подставленную подушку. П а ш к а привычно, глядя в окно, гладит Т е л у ш к и н а, как кота, по бритому затылку, почесывает его за ухом. Т е л у ш к и н замирает.
П а ш к а. Все-все-все…. Все-все-все… Петя — хороший. Петя — добрый… Петя скоро кушаньки пойдет. Петя хочет кушаньки? (Т е л у ш к и н не реагирует.) Придет добрый дядя и нальет Пете водочки. Петя хочет водочки? (Эффект прежний.)
Открывается дверь и снова показывается голова П о п р и с к и н а.
П о п р и с к и н. Павел Иванович, долго еще?
П а ш к а. Сказано, не мешать! Дверь закрыл!
П о п р и с к и н. Так ведь все на обед уже потянулись! Все враз сметут, не достанется нам!
П а ш к а. Сейчас пойдем.
П о п р и с к и н. Уже лежачим повезли да буйным… Эх, Павел Иванович!
Дверь закрывается. Внезапно за ней раздаются звуки легкой борьбы, приглушенные вскрики и возня.
Г о л о с П о п р и с к и н а. Э-э, сюда нельзя, нипочем нельзя! Там доктор больного пользует, пущать никого не велено!
Г о л о с Й о г а н а. Я сам д-доктор! А ну, пусти!
Г о л о с П о п р и с к и н а. Вы не доктор, я тут всех докторов знаю! Не велено! Ай!
Дверь распахивается и в ее проеме появляется встрепанный Й о г а н — в белом халате и в съехавшей набок шапочке. При его виде Т е л у ш к и н снова срывается с места, молниеносно отползает в угол и сжимается в комок.
Й о г а н (вглядываясь, еще не видя П а ш к и). Мать моя женщина… Да ведь это… Т-телушкин, Петр Михайлович. (Растерянно.) Вот, брат, где свидеться-то д-довелось…
В палату врывается обиженный П о п р и с к и н и хватает Й о г а н а за рукав.
