Д а н т е с. В самом деле, Алексис… Судя по всему, это дама из общества. Мадемуазель, вы — француженка? Аристократка?
К а т я (частит). О да, месье! Моя бедная мать была парижанка. Но проклятая революция в один миг разметала всю нашу жизнь, и вот теперь я здесь, в этой варварской стране, принуждена побираться по дворам, петь нелепые песни ради куска хлеба…
Д а н т е с. Бедное дитя! Прими же на первое время… (Дает К а т е немного денег.)
Й о г а н. О, vielen Dank, Herr Ofizier! Sie sind so freundlich… (О, большое спасибо, господин офицер! Вы так любезны… — нем. яз.)
К у п е ц (напряженно, М и х е е в у). Ну, видишь, Степаныч, все и устроилось… Иди, братец, ступай — проводи врачевателей. (Кивая на К а т ю и Й о г а н а.) А парочка сия — просто глупое недоразумение. Поприскин — вот это, брат, штучка. Слыхал, как он тут про дурдом шипел?
М и х е е в. Так точно! Разрешите идтить?
К у п е ц. Ступай, братец. (М и х е е в торопливо уходит вслед за санитарами и П о п р и с к и н ы м.)
Пауза.
К у п е ц (по-русски, сквозь зубы, К а т е и Й о г а н у). И вы… идите. Потом разочтемся… только на сей раз в деканате. А вы, Корзухина, сейчас же следуйте к своей гроссмутер. Принимайте гостя. (Теряя терпение, кричит.) Довольно уже по улицам шляться! Делом займитесь!
К а т я. Вы нас не пугайте. Нам тоже есть, что сказать. В вашем деканате.
К у п е ц. Что-что?
Д а н т е с (беспокойно, по-французски). Алексис, что все-таки происходит?
К а т я. Да вот, господин Пантелеев изволит хамить бедной даме.
Д а н т е с (укоризненно). Але-ексис…
К у п е ц (делая над собой невероятное усилие, пытаясь улыбнуться). Все в порядке, Жорж! Все в полном порядке. Проходите вон в ту дверь, нумер девятый. Поднимайтесь, я догоню.
Улыбаясь и что-то напевая, Д а н т е с уходит.
К у п е ц (не сдерживаясь). Вы что творите? Вы хоть понимаете, что вы делаете?
Й о г а н. Мы-то п-понимаем. Мы здесь п-практику проходим. А вот вы чем тут занимаетесь, это еще п-проверить надо.
К у п е ц. Мальчишка! Молчать!
К а т я. Вы не смеете на нас орать!
П а ш к а (отрываясь, наконец, от своей Д е в ы). Он еще командует… Слушайте, вы… Вы чему нас учили? Внедряйтесь, наблюдайте, живите… Делайте, что хотите, но исключительно по предписанным легендам! Только не вмешивайтесь в процесс! Так? А сами что делаете?
К у п е ц. Заткнись, идиот! Здесь местные!
П а ш к а (оглянувшись на Д е в у). Она дура, не поймет ничего! А вот вы, Пантелеев, отнюдь не дурак. Мы еще разберемся, зачем вы тут систематически спаивали Телушкина! До самоубийства его довели. Зачем приводили к нему этого писаку, гнусные слухи сочиняли. Зачем заперли в дурдоме несчастного Поприскина…
