– Ну, тебе виднее, только ты что, решил идти к ним сам?
– Да, я был не прав тогда, когда говорил, что не важно, сколько мы выбьем у них живой силы, признаю. Если бы мы раньше тряхнули ссученных, то у нас бы ничего не вышло, врагов слишком много, а вот теперь, думаю, вполне можно схлестнуться.
– Саш, ты же видел, у них даже пулеметы есть!
– Киря, это я просто неправильно позицию выбрал, не подумал, что они могут пулеметы подтянуть. Мы-то им засаду устроили, а засадили нам. Если б к моменту их подхода с пулеметами наши парни были в чуть более хорошей позиции, в укрытии, например, я сам бы их на ноль помножил.
– Да, стреляешь ты!.. – Киря поднял большой палец вверх.
– Что есть, то есть, хоть и руки работают гораздо хуже, чем на фронте, но тогда и не было всех этих ран, что дают о себе знать. – Да уж, раны! Кому бы рассказать, как у меня все болит! Прав был дед после войны, рассказывая, что ранения на фронте быстро забылись, а вот когда прошло несколько лет и он стал постарше… Вот что такое боль! От когда-то полученной в бою пули в руку осталась только неглубокая ямка на коже, как пупок, но в момент, когда приходит боль, хочется просто отрезать себе руку. Она постоянно немеет, теряет чувствительность, зудит и чешется, а ты ничего не можешь сделать. У меня же правая была так раскурочена, что сейчас в холода я вообще чуть не вою, благо что сейчас лето, и до зимы надо, я думаю, отсюда сваливать, а то на стену полезу, вон в лагере как загибался!
– Нашли, Сань! – выдал мне с утра Киря, как из пулемета отчеканил.
– Дай угадаю, он в городе?
– Бля, ты чего, сам его пас, что ли? – озадаченно потупился помощник.
– Просто предположил, ведь вокруг вы все прошерстили, так?
– Блин, да. Ты прикинь, его видели, когда он в «контору» заходил.
– В контору? – переспросил я.
– Именно, ГРУ там вроде. Но он по гражданке был.
– Ну правильно, на фига ему светиться. Вот, Киря, мы и узнали секрет вечной молодости!
– Чего-чего? – нахмурился собеседник.
– Да понятно теперь, говорю, стало, как эта сука все сухим выходит, откуда столько оружия.
– Значит, все-таки красноперый?
– Фу, ну что за слова, Киря, я же тоже бывший военный, хоть и демобилизованный.
– Да знаю, знаю. Но ты другое дело, ты наш, бывалый! – Вот так, я уже и ворам своим стал, допрыгался.
– Киря, ты же знаешь, я у вас, пока должок не верну.
– Это уж как захочешь, пахан-то где? В лагере, а ты тут. С тобой я бы и дальше «работал».
– Я этого не слышал, все, давай до вечера, я поехал в город, надо самому посмотреть.
