Какие-то странные игроки в необычной форме блестящими горошинами рассыпались по ледовой арене. Все они были маленькими, худыми, с тонкими кривыми ножками, в серебристых металлических нагрудниках и щитках. Команды отличались лишь цветом шлемов — зеленых у одних и серо-голубых у других. Клюшки у игроков были из неизвестного, почти прозрачного материала, от них исходило еле заметное голубоватое сияние. Этими клюшками они пытались отобрать друг у друга шайбу, которая представляла собой отнюдь не кусочек черной резины, а была похожа на яркий лазерный сгусток. Игроки стремительно перемещались по темному ледовому полю, при этом прожекторы освещали только хоккеиста, владеющего на данный момент шайбой, и зону ворот. Штанги и сетки ворот тоже светились в темноте. Команда зеленоголовых за явным преимуществом выигрывала у серо-голубых, разница в счете уже перевалила за десятку. Судьи в форме с фосфоресцирующими полосками ежеминутно фиксировали взятие то одних, то других ворот. Вратари обеих команд творили на льду немыслимые вещи, мгновенно подключаясь к атаке и столь же мгновенно возвращаясь к воротам. Черные неосвещенные трибуны были заполнены почти невидимыми зрителями, создававшими постоянный равномерный гул. Лазерная шайба светящимся желтым пятном металась по площадке, уворачиваясь от клюшек игроков. Такими же пятнами, только серебристого оттенка, гонялись за ней хоккеисты. Игра подходила к завершению, когда самый крупный из зеленоголовых, капитан команды, в полной темноте грубо впечатал в борт не владеющего шайбой маленького серо-голубого защитника. Раздался слабый писк, скрежет, и при свете прожектора зрители увидели на льду зеленоголового капитана, в недоумении склонившегося над маленькой голубоватой лужицей. Это все, что осталось от защитника…
«Черт, приснится же такое. Надо прекращать пить, а то уже с зелеными человечками познакомился», — подумал Столбов, неприязненно посматривая на валяющуюся около дивана пустую бутылку. Он даже не помнил, что вчера после игры ее в одного уговорил. Ему было и морально, и физически плохо, на душе после поражения кошки скребли, но никто — ни жена, ни сын, не захотели его поддержать. Правильно говорят: выигрывает команда, проигрывает тренер. Михаил Петрович всего себя вкладывает в этих парней, умирает на тренировках, ломает спину в поездках за тысячи километров на трясущихся автобусах, а они… они и в учебе, и в хоккее полные нули. Двенадцать двоек из двадцати четырех за контрольную по математике, пятнадцать — за тест по английскому. Уму непостижимо — полкласса неуспевающих, и это спорткласс! Где и так учителя ничего особенного не требуют, давая программу полукоррекционной школы. Драки, мат, грубость в отношении младших, вся школа стонет от класса столбовских хоккеистов. На тренировках думают о чем угодно — о девочках, айфонах, вкусных гамбургерах в кафешке за углом — о чем угодно, кроме хоккея. Хотят побеждать не напрягаясь, не работая на льду до седьмого пота, а так не бывает. А ведь сколько в команде по-настоящему способных к хоккею ребят! Столбов в свое время лично обошел ближайшие к ледовому дворцу детские сады, отбирая двигательно одаренных мальчишек. И вот теперь последнее место в турнирной таблице и самая большая цифра в графе «Поражения». Так стоило ли парить мозг воспитателям детских садов?
