Юный спортсмен Федоров на НХЛ не рассчитывал, но английскому старался уделять внимание. Димка прекрасно понимал, что, будучи игроком четвертого звена провинциальной команды, в классного хоккеиста он не вырастет. Недостаточно природных данных, мало игровой практики, нет денег у родителей. Эти три отрицания ставят крест на карьере любого игрока, даже при наличии у того настоящего спортивного характера. Кайманов, Самарцев и другие дети из очень обеспеченных семей тоже не станут звездами, но у них хотя бы есть шанс посидеть на лавке в форме лучших московских или казанских команд. А какой шанс у него, Димки? Будет в ночной лиге гонять, и то при условии, что заработает на это денег.
Марина открыла пухлую синюю тетрадь, ее дневник, который она вела с момента рождения первого ребенка. Эту тетрадь она надежно хранила и не собиралась никому показывать, дневник был ее заочным другом, который терпел ее подчас сумбурные мысли и эмоции. Черкнешь хотя бы пару строк и оставишь в памяти прошедший день, все, что было в нем хорошего или плохого. Иногда она перечитывала предыдущие записи, вспоминая события, людей, фразы. «Какой ты маленький и беззащитный, мой малыш, я буду любить тебя всегда. Ты вырастешь и станешь нашим помощником, защитником. А мы с папой сделаем все, чтобы помочь тебе вырасти здоровым, умным, справедливым». Это про новорожденного Димку. Не забывала Марина и про статистику, ежемесячно записывая рост, вес сынишки, его привычки, предпочтения, первую улыбку, первый зубик, первое слово. Сын был похож и на папу, и на маму. От папы ему достались темные шелковистые волосы, а от мамы зеленые глаза. Он рос забавным, деловым, шаловливым мальчишкой, с рождения требовательным и настойчивым. Несколько страниц были посвящены ожиданию дочки, каждая строчка в это время лучилась счастьем. Женька родилась светловолосой и синеглазой, но потом ее глаза приобрели глубокий карий цвет. В отличие от Димки, она росла спокойным и рассудительным ребенком. На нее бесполезно было повышать голос, она воспринимала обращенную к ней речь только тогда, когда с ней говорили как с равной, объясняя непонятные вещи без криков или сюсюкания. Уже в раннем возрасте стала заметной ее природная гибкость и артистичность. Марина видела дочку балериной, но Женька сама выбрала художественную гимнастику. Впрочем, в балет еще не поздно, в хореографическое училище принимают с десяти лет. А вот сын занимается хоккеем, куда Игорь привел его, шестилетнего, чтобы не болел. Димка сразу проникся интересом ко льду и всему, что с ним связано. Сначала он долго рассматривал крошечные новенькие конечки, осторожно проводя маленькими ручками по блестящим острым лезвиям. Потом ему стало интересно проскользить, вцепившись в табуретку, от одного борта к противоположному и не упасть. Потом муж купил ему клюшку, и Димка сразу почувствовал, какой он крутой спортсмен и какой это классный спорт — хоккей. Потом стало делом чести отобрать шайбу у маленьких конкурентов по группе набора и вкатить ее в ворота, обманув вратаря. Потом он стал одним из самых техничных игроков команды, но тренер ценил лишь внушительные габариты и зашкаливающую агрессивность. Так сын оказался в третьей пятерке. Ну а потом пришли безрукие и безголовые дети «спонсоров» и других жизненно необходимых тренеру людей, и все третье звено в полном составе стало четвертым, то есть не игровым. Череда этих «потом», последовательно происходивших событий, и привела к нынешней ситуации, когда обожающие хоккей подростки, способные принести пользу команде, полировали лавку на всех более-менее значимых играх. Тренер предпочитал играть в три звена, Марина не раз его спрашивала, почему нельзя дать поиграть четвертому, от которого был бы толк, но Столбов смотрел на нее холодными рыбьими глазами и неопределенно пожимал плечами, уходя от ответа. В глазах тренера читалось недоумение, вызванное столь глупым вопросом, все же было и так ясно…
