— Горячий народ, эти афганцы, — сказал Медяник. — Нетерпеливые очень. Кто эту «революцию» совершил? Да те офицеры, которые учились у нас. Поездили они по Союзу, посмотрели и решили: а почему бы и на родине не создать некое подобие советской Средней Азии? Конечно, в чем-то понять их можно: там, «за речкой», — феодализм, нищета, тотальная отсталость во всем, а здесь — цветущие города и кишлаки, повсюду электричество, школы, культура, медицина, всеобщая грамотность. И все это не где-то далеко-далеко, за океаном, а рядом, только через Пяндж или Амударью перейди, и вот она — совсем другая действительность. Они живут с иллюзией, что можно вот так сразу, словно речку перейти, изменить свою страну.
— Да, — согласился с ним хозяин кабинета, — этих людей, похоже, не надо агитировать за советскую власть, вербовать, убеждать или, тем более, принуждать любить нашу страну. Они сформировались с твердой уверенностью в том, что для Афганистана нет другого пути, кроме советского. Причем на все вопросы у них, кажется, есть готовые ответы, я правильно говорю?
— Ответы есть, — согласился Медяник, — хотя и не факт, что они верные. Подождем, не сегодня-завтра последуют заявления лидеров и, прежде всего, Тараки. Должен же он подвести под случившееся какую-то идейную базу, сформулировать хотя бы в общих чертах программу.
— Не дай бог, сразу объявят, что они встали на путь строительства социализма, — вступил в разговор Леонов. — Не хватало нам еще одной псевдосоциалистической страны в соседях. И так уже полмира кормим.
Три года назад генерал Леонов был одним из инициаторов совсекретной записки в ЦК КПСС, в которой руководители внешней разведки предлагали ограничить сферу советских интересов в мире. Или, вернее сказать, не расширять ее далее. Эти люди, имеющие доступ ко всей полноте экономической, политической, военной информации, прекрасно видели, каким тяжелым бременем для страны стала безвозмездная помощь развивающимся странам. Мудрецы из ЦК для таких нахлебников даже термин лукавый придумали — «страны некапиталистического пути развития». Как раз в 75-м разведка почувствовала сбои в организме советской империи, это был если не кризис, то первые признаки его. Москве стало уже не по силам обустраивать, кормить, вооружать, обучать такую прорву «друзей». Записка в кулуарах разведки получила название «Роман века», но, кажется, на Старой площади ходу ей не дали, там слишком велико было влияние ортодоксальных вождей, не желавших ничего менять.
