Но пока, вот уже третий день, все шло спокойно. Шатры и припасы везли тоже на лошадях, и отряд проходил в день поприщ по сорок. Сильных дождей не было, снег принимался идти несколько раз, но тут же таял на ветвях и желтой листве полуоблетевшего леса. На рассвете дорожную грязь схватывало иглистой коркой льда, иней лежал на желтых и бурых листьях, но скоро все оттаивало. Вот обратно, надо думать, придется ехать по снегу и льду – на этот случай взяли ледоходные шипы для себя и лошадей.
Мистина с телохранителями ехал ближе к голове отряда, после передового дозора. Эльга не хотела его отпускать… Да разве он сам хотел куда-то ехать? Боярам – киевским и дружинным – он объявил, что отправляется в Плеснеск повидаться с Етоном. Между плеснецким князем и киевским уже без малого десять лет имелся договор, но волынская русь издавна соперничала с киевской, и все понимали: неизвестно, как Етон себя поведет теперь, когда киевский князь убит и зимой ожидается война с древлянами, Етоновыми восточными соседями.
– Етон должен от меня услышать, как у нас обстоят дела, – сказал Мистина в старой Олеговой гриднице. – И мне подтвердить, что он наш друг. Едва ли он захочет вмешиваться в это дело на нашей стороне – сошлется на свою старость. Но нам и того хватит, чтобы он не вмешивался на стороне древлян. И я ему напомню, как он передо мной меч целовал на мир и дружбу. А по пути проверю наши рубежи близ Рупины. Времени прошло довольно – Володислав мог подготовить ответный набег. Со стороны Днепра ему грозит Тородд со смолянами, а на Рупине его можно ждать.
Однако княгиня была недовольна.
– Зачем ты едешь на самом деле? – спросила она, когда через день Мистина зашел к ней в избу попрощаться.
– Я же сказал…
– Ты не все сказал! – Эльга подошла ближе и снизу вверх пристально взглянула ему в лицо. Она слишком хорошо его знала, чтобы он мог ее обмануть. – Не догадываешься, что сейчас опять пойдут разговоры? Скажут, что-то Свенельдич к древлянам зачастил… Чего тебе там понадобилось в такое время?
– Я еду… – Мистина глубоко вздохнул. – Мой отец взял на себя одно обязательство… и я должен его исполнить. Я не могу допустить, чтобы его память была опорочена нарушением слова… а это слово стоит самое меньшее гривен двести пятьдесят… Добрая слава дорога… в глазах таких людей.
– Каких людей? Етона?
– Нет. Герцога Баварского, Генриха. А может быть, и самого Отто Саксонского.
– У Свенельда были дела с такими людьми? – Эльга пришла в изумление.
