Увидев город еще издалека, Лют присвистнул:
– Да он больше Киева будет!
– Пожалуй, да, – Мистина кивнул. – Торговые люди сюда тянулись, еще пока Киев был только поворотом на дороге с верховий Днепра на Мораву. Стоим! – Он поднял руку, отдавая дружине приказ остановиться.
Чтобы не пугать жителей и не тревожить господина, полагалось заранее уведомить его о своем приезде. Поэтому Ратияр с десятком поехал к Етону, а прочая дружина осталась ждать в перелеске за какой-то весью. Вернувшись, Ратияр привел с собой плеснецкого боярина, тоже русина, по имени Стеги, и десяток его отроков. Со Стеги Мистина был давно знаком: когда Ингвар шесть лет назад заключал договор с греками о мире, дружбе и торговле «покуда солнце светит и мир стоит», в числе русских послов был Стеги от Етона. Теперь он, дружески обняв Мистину, поведал, что Етон все еще жив – это была важная новость насчет человека, которому пошел восьмой десяток лет, – дома, вполне здоров и рад будет вновь увидеть Мистину Свенельдича. Хоть и очень удивлен его внезапным появлением.
Через улицы предградья поехали к воротам в город – над ними возвышалась деревянная высокая башня, из-за чего ворота казались разинутой пастью вала. За валом, не в пример обычным родовым городцам, где только площадка да пара обчин вдоль края, потянулись новые улицы, дворы, избы. Чужаку здесь было немудрено и заблудиться. Княжий двор стоял за особыми тыном, князь жил в большом строении из нескольких соединенных срубов, на каменной подкладке. Здесь же стояло еще несколько изб и клетей – для гостей, челяди, разных припасов.
Как гостя самого князя, Мистину с дружиной разместили в гостевом доме. Это был вполне привычный для русов длинный дом с двумя очагами, земляными лежанками, где днем сидели, а ночью спали, с полатями наверху. После долгой трудной дороги Мистине и его людям требовалось время, чтобы привести себя в приличный вид и достойно предстать перед князем, поэтому Мистина передал поклон и просьбу о встрече завтра. Сегодня ему прежде всего требовалось в баню.
«Не в мои годы быть любопытным, – через Стеги передал ему в ответ Етон. – Но если верны слухи, то в этот раз ты расскажешь мне не меньше забавного, чем в прошлый».
– Слухи? – Мистина оглянулся на своих людей. – Ну, само собой. Кто-то уже наболтал. Хотелось бы знать кто…
Однако назавтра, очутившись наконец в просторной гриднице Етона, Мистина увидел только приближенных Етона. Старый князь ждал его на почетном хозяйском сиденье, а его окружали лица, по большей части уже знакомые Мистине: воевода Семирад, старший Перунов жрец Чудислав, другие бояре, как и в Киеве, частью русины родом, частью – бужане. Предки здешних русинов и впрямь жили среди потомков дулебов очень давно: язык, на котором они говорили, в основе северный, сильно изменился в устах поколений, так что киевские русы понимали его с некоторым трудом. Волынские русы по старой памяти называли свой язык «северным», но Сигдана, Рандольва, Адальстейна и других свеев из дружины Мистины, говоривших на настоящем языке Свеаланда, тоже понимали не сразу.
