Снова его фосфоресцирующие человечки из ложноножек подержались за руки, потом большого по голове треснула ложноножка, и он упал. А второй, с грудями, пошел дальше. За его спиной появилось скопище ложноножек, и он (вернее – она), размахивая ручками, убежала.
Ткнув в меня ложноножкой, дух шевелил ноздрями и чего-то ждал.
– Кукольный театр расположен на улице Глор, думаю, вам там будут рады. – Я надел рюкзак спереди на грудь.
– Йаа. – Дух снова начал показывать пантомиму, активно указывая на меня свободной ложноножкой.
Поднявшись, я снова улыбнулся:
– Подождите здесь, пожалуйста. Как закончу, обязательно посмотрю ваше представление внимательно.
Издав подобие тяжкого вздоха с подвыванием, мой билет на другую сторону повис на стене. А я двинулся вглубь сада, щедро разбрасывая металлические капсулы, которыми был до отказа набит мой рюкзак.
Сомсамычевы хотели роскошный сад, волшебной растительности, удивительного на своей земле – они это все получат.
А потом уже в патентное бюро поеду.
Опять зажмурилась, досчитала до десяти, открыла глаза.
Город был на месте.
Человеческий разум обладает уникальной способностью к самообману.
Мой эту способность исчерпал.
Нет, он, конечно, пытался это как-то объяснить, но…
С высоты смотровой башни на мосту я разглядывала город в розовой дымке тумана и пыталась убедить себя, что это какой-нибудь европейский городок косит под старину.
Не получалось.
Дело было не только в отсутствии неоновых витрин и малейшего намека на телефонные будки или электричество, которые могли маскировать ради аутентичного вида или я могла не заметить из-за проклятого тумана.
Восходящее солнце высветило полотно, составленное из кирпичных и деревянных зданий от двух до пяти этажей, прошитое улочками и широкой лентой затуманенной реки. Кое-где над домами торчали шпили, но не было ни одной настоящей высотки.
Тысячи печных труб исторгали вонючий дым.
Тысячи труб обычного печного отопления. В каждом доме. До горизонта.
По улицам, несмотря на ранний час, сновали телеги и экипажи, запряженные мохнатыми рогатыми подобиями буйволов и динозаврами – эти, в отличие от кативших ночной кеб, передвигались на четырех ногах.
Даже самые бедные на вид женщины ходили в платьях до земли.
По ту сторону моста мальчик лет десяти чистил ботинки мужчине во фраке и остроконечном колпаке. Получив монетку, подхватил свой ящик и бросился под ноги другому прилично одетому мужчине и к следующему, пока не нашел того, кто позволил начистить свою обувь.
