Графиня любила конные прогулки. Она могла часами, не зная устали, как дикий ветер носиться по полям и лесам. В один из таких променадов, в котором ее сопровождал любовник, соседский помещик Ладислав Бенде, внимание Эржебет привлекла пожилая женщина отталкивающей наружности. Шутя, Батори предложила своему спутнику заключить старую каргу в объятия. Крестьянка услышала речь прекрасной пани и, исходя злобой, выкрикнула: «Графиня, помяни мое слово: пройдет совсем немного времени, и ты станешь такой же, как я!»
— Эржебет запомнила зловещее предсказание и постаралась сделать все возможное, чтобы оно не сбылось, — перехватила эстафету мама. — Однажды утром, сидя перед зеркалом и внимательно разглядывая свое отражение, графиня заметила, что ее волосы оказались плохо завиты. Эржебет набросилась на фрейлину, занимавшуюся ее прической, начала колотить и кусать перепуганную девушку. Брызнула кровь, запятнав платье и руки графини. Когда ее смыли, Эржебет заметила, что в тех местах, которых коснулись кровавые брызги, кожа стала нежной и шелковистой. Так она нашла свой источник молодости.
— Не стоит забывать, что ей просто нравилось наблюдать за чужой агонией. Даже если бы разуверилась в действенности кровавого эликсира, все равно продолжала бы убивать, — в очередной раз перебил маму отец, за что получил от нее неодобрительный взгляд. — С годами ее рассудок окончательно помутился, Эржебет и нескольких дней не могла обходиться без новой жертвы. Куда бы ни отправлялась, графиня обязательно везла с собой орудия пыток.
— И вы хотите отыскать одно из них? — предположила я и поежилась, представив родителей в мрачных катакомбах замка среди ржавых крюков и заостренных кольев.
— Нет, — покачала головой мама, — нам нужно кое-что другое. Не так давно один наш знакомый-археолог, осведомленный о моей страстной любви к истории рода Батори, показал копию судебных материалов по делу графини. Возможно, ты слышала, что за свои злодеяния Эржебет была замурована в подземелье Чейте, где прежде издевалась над несчастными девушками.
Суд обвинил ее не только в многочисленных убийствах, но и в служении дьяволу. Неоспоримым доказательством того были мистические рисунки на теле графини. В средние века церковь запрещала наносить на кожу любые начертания. Ослушников нарекали слугами сатаны и сжигали на кострах. Эржебет была своенравной, ей не было дела до тогдашних устоев. Вопреки всем запретам и риску, она продолжала рисовать на теле особые знаки, тоже якобы способствовавшие продлению молодости.
