— Темный цвет стройнит.
— Сьюсан, окружающие не готовы расстаться с таким излюбленным образом, как вдова Бетанкур. Тебе это, конечно, известно. Куда ты пойдешь? Прошлое тебя не оставит, будет идти следом, словно тень. Так бывает всегда.
— И это говорит человек, который четыре года жил без прошлого.
— Я не собираюсь с тобой спорить, — сурово произнес Леонидас.
Сьюсан были знакомы эти интонации. В мозгу всплыл разговор, когда они ехали из церкви на свадебный прием. Она вспомнила жесткий взгляд мужчины, только что ставшего ее мужем, резкие изгибы рта, вспомнила, что этот рот помимо воли притягивал ее.
Очень похоже на то, как смотрел на нее Граф со своего белого трона.
— Медового месяца не будет, — заявил ей Леонидас четыре года назад. — Я не могу потратить столько времени в ущерб бизнесу. — Когда она удивилась и покраснела, он лишь обдал ее холодом. — Я понимаю: ты юна, но вскоре ты поблагодаришь меня за то, что я не уступил твоим детским желаниям. Мы все должны взрослеть, Сьюсан. Даже избалованные маленькие девочки становятся женщинами.
Этот разговор с годами забылся.
А сейчас он как бы продолжил безжалостный разговор. И говорил таким тоном, словно все в его власти.
— Преимущество на твоей стороне. Но прежде всего, я не желаю, чтобы кто-либо узнал, что я потерял память. И еще меньше хочу, чтобы узнали, что память еще не до конца ко мне вернулась. Мы обсудили с тобой во время перелета из Айдахо все обстоятельства, все риски. Я имею в виду перспективы компании, моих родственников. Все.
— Я сочувствую тебе, но это ничего не меняет…
— Я не закончил.
Да он ее отчитал! С какой стати она это терпит? Тем не менее она замолкла.
Словно по команде… как собака.
— Если ты хочешь развестись со мной, Сьюсан, у меня нет возражений. — Слова прозвучали холодно, ровно и… бесчувственно.
Правильно ли она его расслышала? Сердце стучало так гулко, что заглушало его голос. Наконец до нее дошло.
Надо с ним поспорить, сказать что-то такое, чтобы он взял свои слова обратно. Или дотронуться до него…
Нет-нет. Вот этого она себе не позволит. Это — главное, а мысли как раз крутились вокруг этого, пока она сидела, сцепив пальцы, потому что боялась, как бы не коснуться его.
— О… я хочу сказать — хорошо. Значит, мы договорились.
— Я дам тебе развод, — повторил Леонидас. — Но не сейчас.
Он сказал это так, словно все зависело исключительно от него. Словно он бог и управляет всем и всеми.
— Тебе не удастся заставить меня остаться, — ответила она с излишней горячностью.
