Боуда тоже так считала. Но она сомневалась, что лорд Джардин действительно желает знать ее мнение о его семье. Но куда он ведет? Готов ли лорд Джардин признать то, чего она ждала все эти годы, – жена его сына, а не его сын станет главой следующего поколения семьи?
– Кажется маловероятным, – продолжал лорд Уиттем, указывая на портреты, которые их окружали, – чтобы такая семья, как моя, подбрасывала таких отпрысков. Даже Сильюн, обладающий таким мощным Даром, ущербен во многих отношениях. Мальчик неуправляемый и неискренний. А ведь у них были такие выдающиеся предки.
Он взял Боуду под локоть и повел вдоль висевших на стенах портретов. Первый они прошли не останавливаясь. Кадмус Парва-Джардин был слишком хорошо известен, чтобы нуждаться в комментариях.
– Птолемей Джардин. – Лорд Уиттем указал на наследника и преемника Кадмуса. – Он закрепил достижения революции, которую совершили его дед и отец, и создал условия, чтобы наше правление длилось вечно. Его сын – Аристид Джардин, Истребитель принцев. Он казнил не одного, а трех самозванцев, утверждавших, что они являются наследниками рухнувшего трона.
Боуда посмотрела на Аристида. Его лицо было одним из самых красивых в прекрасной галерее портретов. Можно сказать, что Аристид был совершенен. И его уничтожение принцев-самозванцев было таким же безупречным, как и его внешность.
Вместо того чтобы наказать простолюдинов, которые поддержали первого самозванца, Аристид устроил трехдневный праздник для трудового люда Лондона. Город превратился в огромную ярмарку. Торговцы в палатках бесплатно потчевали пирогами и пивом, сладостями и вином. Лоточники раздавали ленты и милые безделушки. На улицах выступали жонглеры и глотатели огня, на потеху собаки дрались с медведями. Празднование достигло апогея, когда пьяная толпа хлынула на площадь, где испуганный самозванец был привязан голым к столбу. Лондонцы разорвали его на части голыми руками.
За семь лет всплыло еще два самозванца, а потом в Великобритании каким-то странным образом перевелись претенденты королевской крови, и Аристид учредил ежегодный праздник – Кровавую ярмарку. С самыми отъявленными злодеями, выступавшими против режима Равных, публично расправлялись в течение дня разгула. Ужасная традиция прервалась всего два столетия назад. Боуда всегда восхищалась Аристидом. В ее глазах его искусство управлять государством оставалось непревзойденным.
Они прошли мимо еще нескольких портретов. На всех были Джардины.
