Огненный город | страница 109
– Недопустимо, чтобы Либби не видела своего отца в день свадьбы, – смело заявила девочка.
Как и в течение злосчастных третьих дебатов, отец приказал, чтобы Либби не видели и не слышали во время свадебных торжеств. Гавар проявил сопротивление, чем вызвал только бурю злобных эмоций у Боуды и заявление матери, что он «должен прислушиваться к чувствам своей невесты». Для Гавара это стало новостью: у Боуды есть какие-то чувства, кроме амбиций и покровительственной привязанности к отцу и сестре? Но, загнанный в угол противниками, превосходившими его числом, отступил.
– Красивый, – сказала Либби, теребя розу в петлице.
– И ты прекрасна, как цветок! – Гавар поцеловал дочь в нос. – Папочкина самая красивая и умная девочка на свете.
Либби улыбнулась, и хотя внешне – медные кудри, сине-зеленые глаза – она была копией Гавара, но в чертах ее лица проявлялись детали, которые болезненно напоминали ему Лию.
Он опустил дочь на пол, вдруг испугавшись, что может расплакаться, и отвернулся к окну. Гости прибывали на аперитив, предшествовавший торжественной церемонии. Гавар легко нашел взглядом своего будущего тестя, лорда Литчетта Матраверса, – потоки людей замысловатым рисунком циркулировали вокруг его массивного тела. Рядом – неизменный лорд Рикс, крестный отец Боуды.
Гавар вспомнил разговор с Риксом в баре в Вестминстере, в ночь перед усыновлением Сильюна, тогда он поверг его в настоящий шок. Рикс признался, что у него тоже был ребенок – ребенок, которого он не видел и о существовании которого в течение многих лет даже не знал. Его сын должен быть ровесником Гавара. Интересно, какие чувства он питает к своему отцу сейчас?
Гавар посмотрел на дочь. От одной только мысли, что она исчезнет из его жизни, Дар вскипел и отозвался покалыванием в кончиках пальцев. Отец больше не упоминал о предложенном им законопроекте о правопреемстве, который лишал всех привилегий незаконнорожденных. Гавар задавался вопросом, держит ли отец законопроект в резерве как угрозу Гавару, принуждающую его к послушанию. Но разве он не сделал все, чего от него хотели? Он даже согласился идти к алтарю с этой гарпией Боудой.
Если бы Лия была жива, женился бы он на Боуде сегодня?
Вероятно, да. Поскольку он – наследник Кайнестона, а для наследника долг превыше всего. Это внушалось ему с того возраста, в котором сейчас его дочь. Возможно, даже раньше. Отец подарил новорожденному наследнику игрушечную саламандру размером едва ли не больше самого младенца. Она лежала в кроватке Гавара. Он помнил ее пустые черные глаза.