Холсты | страница 2




Белый день, серый дождь, беглый час…

Целый мир увяданьем объят.

Вот уж близится Яблочный Спас,

Затяжелел от бремени сад.


Лето наше подходит к концу,

Небо нынче ослепло от слёз,

К золотому готовит венцу

Осень ветви промокших берёз.


Далеко ли осталось идти,

Далеко ли лететь до зимы,

Мы не ведаем, сколько в пути

Будут синие эти холмы.


Обниму серебро паутин,

Прикоснусь к непогоде щекой,

Пусть беснуется ветер с равнин

Над рекой, над рекой, над рекой…


Гулким эхом наполнится ширь,

Даль уйдёт за дожди, за туман…

Осень, осень, сердец монастырь,

Всё непрочно, всё — давний обман.


Поэт тогда поэт, когда он обладает своим голосом, но связан с традицией. «Родословная» Натальи Тимофеевой — от Некрасова, Есенина, может быть — Фета, чуть-чуть от Кольцова.

Но это не подражание. Это — встроенность в благородную линию.»

Борис Исакович Тух — писатель, филолог,
драматург, литературный критик,
автор книги «Путеводитель по Серебряному веку».
автор книги «Путеводитель по Серебряному веку».

Ювенальные вирши (1968—1976гг)

Родная обитель

За скрипом старенькой калитки,
Между крыжовенных кустов —
Густые терпкие напитки
Из воздуха и голосов,
Из запахов грозы и яблок,
Из шелковых росистых трав,
Из нежных шампиньоньих шляпок,
Дождинок, льющихся в рукав…
Здесь все такое обжитое,
До боли давнее, моё,
Своим подсолнечным покоем
Определяет бытиё:
Все так же холодень колодца
Купает вёдра в глубине,
Скворцам на яблонях поётся
Всё те же песни, да не мне.
А я бываю реже, реже…
Почти чужая. С холодком
Меня встречает безмятежность,
Окутавшая старый дом…
Скрипят тугие половицы, —
Из детства тяжкие шаги…
Ты, родниковая водица,
Меня от бед убереги!

Бедолаги

Дымок усталый от костра,
Дотла сгоревшая картошка,
И шорох павшего листа,
И серебристая дорожка
Скатившейся в ручей луны,
Деревьев говорок неспешный,
И призрачные скакуны,
И прикорнувший в чаще леший…
Когда-то папоротник цвёл
В такие замершие ночи,
И хоровод русалок вёл
Свой танец — невесом и точен.
В лесу волшебном голоса
Звучали жалобно и жутко,
И сыпал ягоду с куста
Сынок кикиморы, малютка…
Мы утром на кострище хлеб
Оставим древним бедолагам,
Кого загнал двадцатый век
По омутам, да по оврагам.

В сумерках

Растаяло всё, изумлённо исчезло,
Пожала любовь на прощанье плечами,
И сумерки вновь одиноко скучают,
Забравшись с ногами в глубокое кресло…
Ткёт время незримо свою паутину,
Сбегают по окнам неровные нити…
Ненужная боль запоздавших наитий,
Минувшего лица испуганно стынут…
А топкое лето проходит, проходит,
Гвоздями дождинок сады распиная,