Холсты | страница 15
Чрез которое силюсь к Отеческой длани пристать…
Рассветная мелодия
Луна глядит задумчиво и странно
И острой кромкой режет облака,
И в их лохмотьях, на полоски рваных,
Ущербной карлой кутает бока.
Внизу туманно, сыро, нереально,
И контур леса чёрною каймой
Недвижно застит звёздный выгон дальний,
Где пчёл небесных обитает рой.
А впереди, куда бежит дорога,
Молочной пенкой розовеет мгла,
И брезжит свет. Прошло ещё немного
Томительных минут, и потекла
Заря, алея плавными мазками,
На горизонте разводя кармин,
И соловей затрепетал над нами,
Любви и свету выпевая гимн.
Туман растаял, выкатилось солнце,
Раззолотило лес волной огня,
И закружило жизни веретёнце,
В свою кудель вплетая и меня.
Небо стыло, синё и огромно
Небо стыло, синё и огромно
В неподкупности вечной своей,
А на ветке сирени укромной
Разливался во тьме соловей,
Запоздавший сегодня немного
С золотыми коленцами нот…
И под звёздным сияньем дорога
Вдаль плыла, словно призрачный плот.
Я ступала по ней осторожно,
И зыбучий её перекат
Нёс меня из страны «Невозможно»,
Где червлёный таился закат,
В ту страну, где живут светотени
В водопадах немыслимых грёз
С ароматом расцветшей сирени,
Мне волнующей сердце до слёз.
И казалось, что всё не напрасно,
И ещё есть и время и власть
В этом мире, до боли прекрасном,
Нам бесследно навек не пропасть.
Что, объятая вешним томленьем,
Вновь душа для любви оживёт,
Соловьиным чарующим пеньем
Вдохновившись на новый полёт.
Келейно, камерно, тишайше
Келейно, камерно, тишайше
Истаял свет, улёгся звук,
И кончился закат, и дальше
Замкнулся ночи мёртвый круг.
В её кисейном тёмном глянце
Лишь изредка блеснёт разрыв,
Где звёзды в вечном кружат танце,
И месяц, серпиком застыв,
Струит белёсую дремоту
В тревожный млечный непокой,
Небесные заполнив соты
Своею смальтою густой.
А на земле, змеясь туманом,
В ложбинах тает грязный снег.
Весенним напоён дурманом,
Замедлил ветер резвый бег,
И время татем, поминутно
Крадёт у ночи чёрный флёр,
Его подкидывая утру
В подспудно тлеющий костёр.
До успения
Мои руки умеют многое,
Моё сердце открыто жалости,
А душа — просто птица Богова
И щебечет от каждой малости.
Что ей тела страданья бренные,
Только прах, остановка в вечности.
Жизнь — ничто, ведь она мгновенная,
Все хворобы её излечатся.
Красотой упоённых сызмальства
Почему-то на свете считано.
Путь извилист мне снова выдался,
Я им множество раз испытана,
Но хочу на распутье дерзостно
Постоять, примеряясь к радости,
За спиною оставив мерзости
И отличья пустой парадности.
Не сочти меня, Боже праведный,
Книги, похожие на Холсты