Трещат дрова за дверкою печурки,
Где громко лижет пламя бересту,
Мурчит дремотно рядом кошка Мурка,
И никого в округе на версту.
Затеряна песчинкою в пространстве,
Меня объявшем глубью вековой,
В своём непостижимом постоянстве
Дарящем отрешённость и покой.
И слышится, и видится, и мнится
Всё то, на что щедра бывала жизнь,
Как будто вновь листаю я страницы,
Неспешно даль преображая в близь.
И голоса, и запахи, и звуки
Меня несут в потоке бытия,
Где от беды хранили Божьи руки,
Но, где им так сопротивлялась я.
И вот теперь, постигнув мимолётность
Своих стремительно минувших лет,
Негромким звуком я в тысяченотность
Вливаюсь мира и даю обет
Сама себе — не позволять сомненьям
Касаться даже краешка души,
Ведь всё живёт Господним повеленьем
И без Него судьбы не совершить.
И есть всему причина, мера, место,
Отмщенья час, — начало и конец,
Но главное — служение и вера,
Что ждёт нас, блудных, любящий Отец…
В печи погас огонь, и россыпь углей
Я ворошу, как будто мыслей рой.
Вот помолюсь сейчас на красный угол
С иконой Спаса, да и день долой.
Медвяно пахнет липою подушка,
В избе тепло, а на душе светло.
Давай-ка Мурка, спой-ка мне на ушко,
Как нам с тобою, кошка, повезло.
Прожили день и хорошо, и ладно,
На ужин было козье молоко…
А сердцу так спокойно и отрадно,
Что мы от неба здесь недалеко…
