Сырость взвешена серым туманом,
Размывающим бледный пейзаж,
Как темнеет на улице рано!
В полу-зимний скупой антураж
С чёрно-белой его светотенью
Нагло вклинилась стая ворон,
Хриплогорло бранящихся с ленью
Этой вялой поре в унисон.
На душе неуютно, промозгло,
Мысли ватные, дел никаких…
И густеет от слякоти воздух
В переулках Арбата кривых.
Я бреду без особенной цели,
Направление — вдаль наугад,
Из зимы — прямиком до апреля
Прогуляюсь, минуя Арбат,
Где блуждают великие тени
В исчезающей славе времён…
Звук дыхания, плавность движений
Не спугнут их таинственный сон.
Здесь усадеб старинных оправы
Из высотных незрячих домов
Не услышат ни струн Окуджавы,
И ни Пушкина лёгких шагов…
Всё меняется необратимо,
Равнодушны к Москве чужаки.
Заворачивая в паутину
Сеток старые особняки,
Переделывают, извлекают
Душу города и в «монолит»
Алчно память людскую мешают,
Цементируя в плоскости плит.
Исчезают былые герои,
Из сердец выдувает тепло,
И в лавине пустых перестроек
Даже чувства — песок и стекло…
Унесли меня ноги далече,
Мысли тоже пустились вразброд,
А моё существо человечье
Нынче памятью века живёт…
Сырость взвешена серым туманом,
Размывающим бледный пейзаж,
Как стемнело на улице рано…
