— Ай, какие вы молодцы с майором! — забавлялся политтехнолог. — Заурядный гоп-стоп превратили в целое шоу! Да мне бы вам приплачивать, честное слово!
— Откуда ты знаешь?
— Вас уже вовсю транслируют, клоуны!
Я заметил в углу позади стойки хозяина маленький телевизор.
— Включи, — велел я налетчику. Не обнаружив усердия, повторил громче и настойчивей: — Включи бегом!
Проснувшийся телевизор тут же выдал нам картинку: фасад здания, где располагался магазин, туча копов. Взволнованный голос ведущей новостей — все той же девушки с темными волосами:
— …это уже второе серьезное криминальное происшествие в городе за последние двое суток. Возможно, у грабителей в руках находятся заложники, обычные покупатели. Официальные лица пока воздерживаются от комментариев…
Я приложил трубку к уху.
— Такой репортаж ни за какие деньги не купишь! — радовался Петровский. — Ей-богу, надо вам доплатить.
— Ты сам все это подстроил, — сказал я.
— Еще бы! Твой седовласый друг не отлипал от меня целый день. Он слишком предсказуем.
— Чего ты этим добьешься?
— Сам не догадываешься? Чем хуже, тем лучше.
— А людей своих ты отдаешь на съедение? — Я нарочно произнес эту фразу как можно громче, чтобы слышали наши налетчики. — Их ведь положат здесь за милую душу.
На последней фразе Годзилла весь подобрался.
— Лес рубят — щепки летят, — сказал политтехнолог. — В общем, смотрим кино. Попкорном я уже запасся. Удачи!
И он отключился.
— Как было сказано, вас кинули, — сказал я и засунул телефон обратно в карман куртки.
Противостояние продолжалось второй час. Периодически на стойке продавца трещал проводной телефон — очевидно, пытались связаться переговорщики — но нам запретили поднимать трубку. Вместо этого мой пленитель еще дважды выводил меня с пушкой у виска к двери и, слегка приоткрыв ее, требовал машину и миллион рублей. В эти минуты передо мной открывалось впечатляющее зрелище: площадка перед магазином была залита огнями прожекторов и автомобильных фар, метрах в тридцати от крыльца выставили оцепление в виде металлических оград, всюду сновали бойцы прибывшего крыловского спецназа и местные полицейские. Кажется, они были растеряны не меньше налетчиков. Неужели их не готовили к подобным ситуациям? Что за детский сад?
Я не знал, плакать мне или смеяться. Кино и немцы!
Состояние Святова, между тем, вызывало у меня все большие опасения. Он лежал в проходе между стеллажами и тяжело дышал, держась за голову. На мои вопросы отвечал вяло: «Все нормально, Серега». Я предлагал Годзилле проверить его самочувствие и в случае необходимости передать медикам — «На кой тебе труп!» — но тщетно. Мне оставалось лишь подложить Николаю под голову свою куртку и время от времени подходить и проверять, что он не отключился.
