Он снова попытался усмехнуться, но только захрипел.
— Этот мир устойчивее нашего, он справится. А вот ты шею можешь сломать.
— Я подумаю.
Вошла медсестра.
— Николай Владимирович, пора ставить капельницу.
Я поднялся.
— Ладно, пойду. Держись, майор. Если что, я пока на связи.
— Буду следить за новостями…
В холле на первом этаже Аня пила кофе и читала спортивный журнал.
— Как твой друг, Сереж?
— Крепкий мужик, вылезет. Уже сидит и пытается шутить.
— Это хорошо.
Возвращались мы тем же маршрутом. За пару остановок до пункта назначения вышли, купили по стаканчику мороженого с клубникой, прогулялись, поболтали. Один раз нас остановили две молодые девчушки, лет по двадцать. Долго смущались, не решаясь заговорить, потом одна из них, что посмелее, попросила автограф. Добродушно ухмыльнувшись, я начеркал что-то вроде «Признателен за внимание» в маленьком блокноте. Ставшие и вовсе пунцовыми, девушки быстро ретировались.
— Герой, — с улыбкой сказала Аня. — Горжусь знакомством.
— Ну-ну.
Впрочем, не все горожане были столь приветливы. Почти у ворот стадиона Аню случайно толкнул плечом какой-то парень в спортивном костюме и бейсболке. Точнее, не толкнул, а задел рюкзаком, висевшим у него на плече. При этом даже не остановился.
— Эй, юноша! — крикнул я ему вслед. — А извиниться?
Парень сбавил шаг, обернулся, поднял козырек кепки. Под глазами у него были темные круги.
— Пардоньте! — Он сделал дурацкий книксен и пошел дальше по тротуару.
— Наркоман, что ли? — пробормотал я.
— Он же случайно, — улыбнулась Аня. — Сразу наркоман…
Мы пришли. На беговой дорожке стадиона я решился чмокнуть девушку в щеку. Она не сопротивлялась. Мы договорились не расходиться после тренировки. Аня побежала к своим девчонкам на другой конец поля, а я направился к юным футболистам.
Еще издали я заметил, что рядом с тренером Кудиновым на скамейке сидит человек. Я узнал его даже со спины.
Старший лейтенант Иван Самохвалов заступил на дежурство в одиночестве. Курочкин на службу не явился. Без предупреждения, без объяснения причин. Бывало, он выпадал из жизни после бурных выходных, звонил: «Так и так, мол, Терентьич, дело молодое, бес попутал, дай отлежаться, в себя прийти, а лучше пришли мне с оказией пива». Самохвалов, конечно, ворчал, костерил по-старчески, но вышестоящему начальству не сдавал. В конце концов, на опорном пункте полиции «Северный» он мог самостоятельно принимать кадровые решения, и вместо оболтуса Курочкина вызывал кого-нибудь из свободных при условии, что потом они сами между собой разберутся по нарядам. В общем, всякое бывало, но чтобы вот так, молча…
