Я подошел к стойке. Одна из свободных девушек в белом халате вопросительно уставилась на меня.
— Сударь?
— Добрый день. Я к Николаю Владимировичу Святову. Он в неврологическом отделении, кажется
— Минутку.
Она постучала по клавиатуре компьютера, вгляделась в монитор.
— Вам пропуск на двоих?
Аня взяла меня за локоть.
— Сереж, ты иди, а я тут выпью кофе.
За стойкой зажужжал какой-то невидимый аппарат, а через секунду из небольшой пластиковой коробки с моей стороны вылез желтый бумажный прямоугольник.
— Вам на шестой этаж. Вся информация на пропуске. Спасибо за ожидание.
Я поднялся на лифте. У стеклянной двери на нужном этаже, ведущей в длинный широкий коридор, замешкался — дверь была заперта. Лишь спустя минуту, обнаружив на пропуске магнитную линию, я понял, что его нужно провести через считыватель.
Палата, где лежал Святов, находилась в дальнем конце. В коридоре было тихо и пустынно. Из убранства — большие цветы в горшках, мягкие диваны и кофейный автомат. На стульях напротив нужного мне кабинета две молодые медсестры пили кофе из бумажных стаканчиков и болтали.
— Здравствуйте, мне в шестьсот пятнадцатый. Вот пропуск.
Одна из девушек глянула в мою желтую бумажку.
— Проходите, только недолго, минут пять-десять.
В просторной и светлой палате суетилась еще одна медсестра. Она поправляла подушку пациенту. Святов полусидел в кровати, по обеим сторонам которой стояли отключенные диагностические приборы и обычные тумбочки.
— Недолго, — повторила инструкцию сестричка и вышла.
Я присел в кресло рядом с кроватью. Николай выглядел слабым, но улыбался.
— Видишь вот, подставился старый, упекли… Ладно хоть номера карточки медстрахования сработали, в приличной палате лежу.
— Как ты?
Он двинул кистью руки, лежавшей вдоль тела.
— Могло быть и хуже. А ты вылез, как я вижу.
— Да, пришлось пострелять. Угодил в новости.
Он хотел рассмеяться, но вышел только глухой кашель.
— Черт, в голову будто ведро болтов засыпали и долбанули по ней битой.
Я положил принесенный пакет на тумбочку.
— Тут все, что ты просил, плюс сканворды.
— Спасибо. — Святов кивнул в сторону черной панели телевизора, висящего на противоположной стене. — Как там на воле?
— Думаю, что власти в смятении.
— Еще бы. Что думаешь делать?
Я вздохнул. Рассказывать о своем трусливом желании смыться мне не хотелось.
— Я тебя понял, — произнес Николай. — Если решил уехать, я тебя пойму. Я бы и сам, но пока… нетранспортабелен.
— А как же мессианская идея спасти этот мир от грязных лап?
