«Курск» в конце мая сняли с якоря. Он также работал на малой трассе между Кобоной и Осиновцом. Меня и Тамару переселили в деревню Леднево. Мы жили в избе с заколоченными окнами — хозяев эвакуировали подальше от ладожского берега, в более безопасное место. Нам предлагали землянку на лужайке, украшенной ромашками. Но мы не захотели прятаться под землю — не верили, что нас убьет.
В Леднево я возвращалась часто лишь утром, чтобы выспаться перед ночной сменой. Если не было бомбежки, переправа через канал напоминала мне детство. С озерной стороны на другой берег канала, где стояла наша заколоченная изба, можно было перебраться на крохотном плотике из 3–4 бревен. На таком плотике я любила кататься во время летних каникул.
Плотик был на веревочке, продетой с двух сторон. Потянешь за веревку — и сама себя повезешь от берега до берега. Дома меня ругали, опасаясь, что я сорвусь в воду. А мне нравилась эта игра. На плотике через канал-улицу в Новой Ладоге разрешалось переправляться только взрослым. Нам с Тамарой хотелось тогда поскорее подрасти!..
Мы работали в Кобонском порту без выходных. Но в середине сентября Тамаре Шабановой удалось съездить на сутки к матери в Новую Ладогу. Я помогла подруге, согласившись выйти и в свою и в ее смену.
Тамара вернулась на причал поздно ночью — как раз к 23 часам, когда ей нужно было заступить на дежурство.
— Натка! — сказала она с грустью. — Знаю, что это нехорошо, но не хочется тебя менять! Дома так сладко спалось у мамы. Она уговорила меня надеть теплое пальто. А ведь совсем еще не холодно, правда?..
Я ее понимала, хотя валилась с ног от усталости, отработав две смены подряд.
Тамара осталась в будке на пирсе, а я пошла на угольный причал, где пришвартовалась до утра порожняя баржа. В этой барже я и заночевала.
Проснулась, когда уже рассвело. Было тихое теплое утро. Небо чистое, без единого пятнышка. Я лежала на спине и смотрела в ясную синь. Она казалась бесконечной, как моя жизнь.
И вдруг небо словно усыпали горохом. Горошины стали разбухать, превращаясь в темные пятна. Эти пятна слились, и вот уже по небу поплыли сплошные бурые облака. Я поняла, что стреляли зенитки на Кареджской косе.
Быстро поднялась с палубы и выглянула за борт. В озере блестели на солнце корабли, уходившие от причалов. А по берегу бежали в укрытия люди. Тревога! Заработали зенитки и за каналом, в лесу, со стороны Кобоны.
Вражеские самолеты подходили с разных направлений. Звездный налет! Фашисты готовились нанести бомбовый удар в одну точку. Но куда?
