— Покажете дорогу — хорошо, не покажете — пойду сам. Какая разница…
Легран продолжал торопливо дорисовывать.
— Спасибо, — сказал Саид, когда Мишель помогла ему надеть вещмешок.
— Я не могу вам дать эту схему, — комкая бумагу и бросая ее на железную тарелку, заявил Легран. — Если ее найдут у вас — сразу поймут, кто вам рисовал схему. Просто запомните, пожалуйста. И идите по природным ориентирам. Вас же учили когда-нибудь, как определять стороны света?
— Спасибо, — тихо отозвался Саид, пропустив горячие возгласы врача мимо ушей. — Я пойду.
Из всего, что так горячо и сбивчиво втолковывал ему Легран, Саид понял только, что напрямик ему не пройти. Сил не хватит шесть раз спуститься в речную долину и снова подняться в гору. Зачастую там почти отвесные скалы. Шесть небольших и бурных в это время года притоков реки Панджшер ему придется пересечь. Разум подсказывал солдату, что он должен как можно быстрее покинуть этот район. Вскоре его начнут искать по всем направлениям банды душманов, будут прочесывать всю округу. И обязательно найдут. Вертолета у него нет, машины тоже. Остается один путь к спасению — река. Надо спуститься по реке, постараться, чтобы его не разбило о камни, не утонуть. А потом по склонам ущелья, по козьим тропам двигаться к своим.
Ориентироваться по сторонам горизонта Саид умел, этому учили еще в школе на уроках природоведения, а потом еще и учитель по начальной военной подготовке в 9-м и 10-м классах, когда школьники участвовали в военно-спортивных играх «Зарница» и «Орленок». Точно двигаться по азимуту Саиду и не нужно. Ему важно выдержать основное направление на юго-запад.
Моста в тумане было не видно. Саид и не стал его искать, воспользовался первым же удобным спуском к реке, который ему попался, стараясь идти осторожно, чтобы не сыпались из-под ног камни и тем более чтобы не подвернуть или не сломать ногу. Никаких криков, никаких признаков тревоги он не слышал, но это не означало, что шум не поднимут уже в следующую минуту. Саид не спешил. Странное состояние отрешенности накрыло его еще тогда, когда он осколком стекла убил душмана в своей пещере. Мир стал другим для него с той самой минуты. Он как бы разделился на добро и зло. И к добру нужно было идти, чтобы покарать зло. «Все, никаких эмоций, никаких лишних слов», — сказал он себе. — Дойду или не дойду — третьего не дано». В те минуты Саид еще не понимал, даже не догадывался, что мозг его, чтобы спасти от безумия, отключил очень многое из чувств, памяти, привычного мировосприятия, оставив только самое необходимое: способность выживать, минимальную потребность в самосохранении и понимание своей цели и путей ее достижения. Саид не думал сейчас даже о доме, о родителях, о Лайло.
