Азизов пришел в себя.
— Это не люди… нет, не люди, — шептал он, стягивая рукав ниже на кисть и обматывая одну часть осколка стекла. — Этого просто не может быть… Люди не способны на такое… Это нелюди.
Его подхватили грубые руки, снова кто-то задел рану. Саид стиснул зубы и осколок стекла в кулаке и пошел сам, хоть его и сильно шатало. Надо было идти, чтобы остался только один охранник. Пусть будет один, вот этот, со шрамом на щеке. Саида трясло. Не от страха, а от решимости. Он сейчас был готов на все. Последняя капля упала и переполнила сосуд. Наступило спокойствие, он был готов. Готов на все, даже на смерть. Или он должен умереть, или эти садисты в образе людей, с масками вурдалаков.
Они свернули с террасы к его пещере. Охранник толкнул Саида в спину, и он послушно шагнул внутрь и упал лицом вниз, освобождая руку со своим оружием из-под полы куртки. Ноги его торчали наружу, и охранник не смог закрыть дверь, проклиная всех неверных на свете. Он нагнулся, чтобы схватить шурави за шиворот и затащить его в вонючую конуру, которая только и должна служить жилищем такому псу, но как только рука афганца коснулась воротника куртки, Саид сразу повернулся на бок и ударил его осколком стекла в шею. Прямо перед глазами на шее охранника раскрылась белая рана, которая тут же стала наполняться кровью. Моджахед схватился рукой за шею, но Саид рванул его за руку, свалил на землю и стал бить осколком в шею еще и еще. Острый край стекла рвал кожу и связки, кровь хлынула, заливая камни. Тюремщик забился, пытаясь вырваться, но у него уже не было сил, он лишь сипло стонал. Саид зажал рукой рот своей жертве, прижимая коленями и второй рукой его тело к камням, и повернул голову, прислушиваясь к шуму за пределами пещеры. Нет, только моросящий унылый дождь в тумане. Даже криков из «пыточной» уже не слышно. Его всего передернуло от картины содранной с живого человека кожи. Он стиснул зубы и крепче прижал рукой рот душмана. Тот уже не шевелился, а глаза стали закатываться под верхние веки.
Саид поднялся, прикрыл решетчатую дверь, чтобы она не бросалась в глаза, и потащил убитого в глубь пещеры. В душе у молодого человека уже не кипело и не бурлило. Там было пусто, как в заброшенном колодце. Саид стал стягивать одежду с убитого. Потом натянул свою афганскую грязную форму на тело охранника и перекатил его на тряпки, уложив лицом к стене. «Автомат! Оружие! — погладил он приклад «калашникова». Теперь ты не будешь стрелять в своих, теперь ты будешь стрелять во врагов, как и положено тебе», — подумал он, натягивая и застегивая «лифчик» (так называли в Афганистане солдаты жилет для ношения боекомплекта), и стал проверять, что у него теперь есть. Там было три полных магазина, четыре гранаты РГД-5 и нож в ножнах. Не какой-то там огромный и страшный, по виду обычная «финка», но и это было хорошо.
