Колонну повернули лицом к небольшой быстрой речушке, стремительно проносившейся между большими валунами. Ширина ее была не больше двадцати метров, а глубина местами вряд ли даже больше полуметра. Охранники разошлись в разные стороны, а потом громко захлопали в ладоши, как будто подгоняли бойцовых петухов во время поединка:
— Пошли! Пошли к воде! Всем пить!
Под хлопки десятков пар рук и громкий издевательский смех толпа пленных бросилась к воде. Люди падали на колени, их сбивали бегущие сзади, падали через них и снова пытались встать. Кто-то просто полз к воде, хватаясь скрюченными пальцами за камни. Пленники отпихивали друг друга, наносили удары локтями, коленями, рвали одежду и снова падали на камни. Наконец вся изможденная, хрипящая, изодранная и окровавленная толпа добралась до воды.
Пили шумно, почти лакали, как собаки, потому что брать воду ладонями никто не мог — руками нужно было опираться о камни. А если упасть лицом в воду, то захлебнешься, ведь обессиленные руки не поднимут тело, никто не поможет.
Постепенно человеческая масса затихла, отплевываясь, отхаркиваясь и постанывая, люди стали садиться на берегу, плескать водой себе на лицо, на грудь. Ледяная вода с гор охлаждала тела и лица. От нее начинали ныть раны. Переполненные водой желудки отвергали ее, и многих рвало. Почти никто не мог подняться на ноги, как запаленные лошади.
Охранникам надоело веселиться, и они попытались криками поднять людей и снова заставить их построиться на дороге в колонну по четыре. Кто-то пытался встать, но большая часть пленников косилась друг на друга, стараясь выиграть время, хоть несколько секунд еще посидеть у воды, выпить хоть еще глоток. Первая автоматная очередь, и крики огласили берега горной речушки. Толпа снова зашевелилась, завозилась, все засеменили, как муравьи. Кто-то не мог подняться, у кого-то сдали нервы от новых убийств. Некоторые пленники схватились за камни и бросили их в душманов. И снова зазвучали короткие автоматные очереди, скосившие и нападавших, и тех, кто смирно стоял рядом. Люди вновь рухнули на камни и пытались отползти в сторону, лишь бы не попасть под пули.
Через несколько минут колонна снова стояла на дороге. С тоской глядели пленники на десяток трупов у воды, скорчившихся, распластавшихся на камнях. Снова крики охраны, и колонна двинулась, едва переставляя ноги. После выпитой ледяной воды у многих начались приступы голода на грани пароксизма. Пленники стали впадать в истерику, звать окружающих, таких же несчастных, и просить, умолять дать хоть кусочек хлеба. Кто-то пытался вымолить еду у охранников, но каждый, кто выходил из колонны хоть на шаг, попадал под автоматную очередь. И снова под пулями оказывались те, кто стоял рядом. И снова на дороге оставались трупы, через которые перешагивали еще живые, но едва переставлявшие ноги люди.
