— Это даже круче, чем вручение Оскара, — хихикнула Сойер. — Кругом столько кинозвезд! Я чувствую себя так, словно мне шестнадцать.
— Тогда мне — девятнадцать, я же должна быть старше, — засмеялась Мэгги.
Мать с дочерью стояли в стороне, наблюдая за тем, как холеные женщины в шикарных туалетах, сшитых по последней моде, парадом проходят сквозь вращающиеся двери центрального входа.
— Этот бальный холл тянется на три квартала в ширину и столько же в длину, правда, мам? — спросила Сойер.
— Похоже на то, — лицо Мэгги неожиданно посерьезнело. — Насколько плохи дела в нефтяном бизнесе, Сойер? Ты все еще любишь Адама Джарвиса? — Мэгги в душе ужаснулась тому, что выпалила эти никак не связанные друг с другом вопросы один за другим.
— Да с чего вы все взяли, что дела настолько плохи? Конечно, они не блестящи, но у нас есть несколько вариантов, как их поправить. И да, я все еще люблю Адама. Ты только взгляни на эту норку! Ой, да это же Тэсс Букалев!
— Боже! И на Лейси тоже не хуже! И мне показалось, что ты сказала, что нефтяной бизнес отнюдь не процветает.
— Айви выглядит как бедная родственница, — высказалась Сойер. — Мне всегда нравилась эта девочка. Она даст сто очков вперед всем Букалевым, вместе взятым. А Кутс довольно симпатичный, как думаешь? Святые небеса! Посмотри на Митци Фанни, на ней русские соболя! А Билл ужасно элегантен.
Мэгги согласилась.
— Ну, с меня довольно. Давай войдем внутрь и полюбуемся на драгоценности и платья.
Сойер и Билли направились к семейному столику.
— Мам, — шепнула Мэгги, наклоняясь к Билли. — Ты не поверишь, но только посмотри вокруг! Галанос, Адольфо, все ведущие модельеры. И Ван Клиф, Тиффани, Картье! Зато у меня на шее твое колье от «Билли». Ни на ком другом я не заметила изделий твоей фирмы. Наверное, слишком дорогие.
Толпа все прибывала, пока не осталось ни дюйма свободного пространства.
Прежде чем попросить Коула проводить ее на танцевальную площадку, Сойер еще раз окинула взглядом бальный холл в надежде получше запомнить это восхитительное зрелище.
Коул оглядел сидевшую за столом семью. За любого из них он пошел бы на расстрел! Чувство принадлежности к «ним» охватило его. Коул подумал, а что случится, если он все бросит и уедет? От этой мысли сердце забилось чаще. Когда он решится уехать, если вообще решится, то лишь Райли сможет его понять. И еще, наверное, бабушка Билли. Она всегда говорила: «Не женись на бизнесе Колменов, строй свою жизнь сам». Как, интересно, он сможет это сделать?
