Василий смущенно переступал с ноги на ногу.
– Я не сержусь на тебя, Вася, – продолжила Любава. – Знаю, от чистого сердца ты сделал это. Зайдем. Хочу Василису тебе показать, а то уйдешь ведь скоро в поход. Кто знает, свидимся ли еще…
Видя, что Василий колеблется, Любава взяла его за руку, крепко взяла. Покорился ей Василий и вошел в дом.
Девочку вывела нянька. Была она внешне очень похожа на Любаву, но кудри у нее были отцовские.
Василий присел на корточки и ласково промолвил:
– Здравствуй, Василиса.
Девочка смело приблизилась к нему. Ее нежное личико, озаренное сиянием синих глаз, излучало любопытство.
– Ты кто? – спросила она.
Замешкавшегося Василия выручила Любава:
– Это твой крестный отец, дочка. Помнишь, я рассказывала тебе о нем.
Девочка кивнула головкой, окутанной облаком из непослушных светло-русых завитков.
– Какой годик тебе пошел, Василиса? – спросил Василий.
– Осьмой, – с важностью проговорил детский голосок.
– Ну, не выдумывай, озорница, – вмешалась мать. – Четвертый год ей идет, Вася.
Василиса обиженно надулась.
Василий подхватил девочку на руки и, сев на стул, посадил ее к себе на колени.
– Все равно я уже большая, – доверительно прошептала Василиса, глядя в глаза Василию.
– Конечно, большая, – согласился Василий и поцеловал розовую щечку ребенка.
– У нас одна беда – не терпится взрослой стать, – улыбнулась Любава и повернулась к служанке, чтобы распорядиться об угощении для гостя.
– А Григорий где? – спросил Василий, когда служанка удалилась.
– В кузне молотками стучит, – ответила Любава и села напротив Василия.
Было видно, что она любуется им и дочерью.
Некоторое время Василий и Любава молчали, слушая детский лепет Василисы, которая перечисляла гостю своих подруг, включив в их число и всех своих кукол. Потом пришла нянька и сказала, что стол накрыт.
Василису, несмотря на ее бурный протест, вернули няньке.
– Когда отплываете? – уже за столом спросила Любава.
– Не скоро, – ответил Василий, – еще ладью просмолить надо.
– Зайдешь еще ко мне? – тихо промолвила Любава, призывно глядя в глаза Василию. – Григорий по целым дням в кузне пропадает. Служанка меня не выдаст.
Василий взял Любаву за руку.
– А соседи? Днем ведь кругом глаза.
– Скажу, что к дочери приходишь. Все знают, что Василиса твоя дочь.
– Мне, ступившему на стезю Господню, не пристало грешить.
– Коль дойдешь до Святой земли, тебе все грехи простятся, и этот среди прочих.
Василий изумленно взирал на Любаву: как у нее все просто! Да и не узнать ее теперь, всегда такую неприступную! Уж не в ссоре ли она с Григорием?
