И вот во время этого-то молебна вдруг из тысячей грудей понеслось пение: «Спаси, Господи, люди Твоя!», и все головы обнажились, точно фуражки с двух полков были сорваны ветром.
Держа ружья наклонёнными к левой руке, солдаты молились.
А эхо гор вторило этой молитве, и она, казалось, неслась в вышину, к небу.
И несомненно донеслась, и солдаты с ружьями на плечах стройными рядами двинулись в поход, освещённые лучами яркого солнца, игравшими на остриях штыков.
— С Богом, братцы! — невольно вырвалось у каждого, наблюдавшего эту поразительную по своему величию картину.
В отряде генерала графа Келлера ещё свежо впечатление дела 21 мая под Хаяном.
Это было молодецкое дело.
Тёмною ночью отряд в четыре тысячи человек под начальством подполковников Лечицкого и Горского тихо пошёл на передовой отряд противника.
Его заметили и открыли по нем огонь, но наши солдатики продолжали идти под выстрелами и наконец молча без криков «ура» — так было приказано — бросились в штыки.
Две роты японцев были уничтожены, до двухсот японцев взяты в плен, лишь незначительная часть, считаемая единицами, спаслась бегством под покровом ночи.
Но в увлечении боя наши двигались всё вперёд и вперёд, и к рассвету очутились перед целой дивизией неприятеля.
Пришлось отходить, но отходить лощиной, под убийственным огнём с гор.
Несмотря на такое, более чем критическое положение, наши батальоны отошли в порядке, имея, сравнительно с их положением, незначительные потери.
Многие довольно серьёзно раненые остались в строю.
Так один офицер, получивший две пулевых раны в левую кисть руки, навылет, сам перевязал себе рану и не только остался при своей части, но и после окончания дела не пожелал идти на перевязку, что обыкновенно сопряжено всё же с некоторым служебным отличием.
— Стоит ли из-за царапины! — говорил он и говорил без всякого признака рисовки.
Его скромность, скромность героя, не позволяет мне назвать его фамилию.
Я дал ему в этом слово.
По мнению графа Келлера, бой под Хаяном имел огромное значение для выяснения способа борьбы с противников.
По предположению генерала в первых числах июля должно произойти решительное сражение.
Высказывается мнение, которое имеет не мало сторонников, что наши передовые, как южные, так и восточные отряды, имеют дело не с армией Куроки и Оку, которые сосредоточены у Фынхуанчена и Порт-Артура, а с территориальной армией — армии же генерала Нотсу вовсе не существует, и он сам утонул.
Последнее известие здесь циркулирует уж давно.
