Вот прямо на край корытца сели два воробья. Один - толстый, взъерошенный, капризный. Сам не ест, только чирикает, разинув клюв, как заведенный, крылышками трясет и ждет, пока другой, куда более щуплый, но бойкий, отковырнет немного каши и сунет ему, лентяю, в клюв. Да ведь это воробьиха-мама кормит своего баловня!..
Хромуше не жалко корма, но ее зло берет: такой здоровяк, а сам есть не умеет! Она коротко, но сердито кулдыкнула на воробьев, те вспорхнули и опустились среди кур.
Прилетела ворона. Серая одежка, черные сапожки, сама нахальная, глаза недобрые. Ворону бранью не возьмешь, так что Хромуша подошла и сердито махнула крылом - а ну-ка, убирайся! Нечего лезть к малышне. Еще цапнет какого-нибудь разиню, и поминай как звали.
- Кар-р-га! Кар-р-га! - каркнула чернявка, перебравшись на крышу сеновала.
Хромуша не ответила. Она не любила вступать в перепалки, ссориться. Видно, потому у нее столько друзей, без которых не уследишь за стаей желторотых утят.
Вот из хлева стрелой вылетела ласточка.
- Гнать! Гнать!.. - крикнула она, пролетая мимо Хромуши.
Индюшка тут же подозвала малышей к себе и огляделась - кто же этот негодяй, кого это надо гнать?
Да это кот Черныш крадется вдоль плетня, кося зелеными глазами на утят! А два несмышленыша не слышали ни ласточкина крика, ни зова Хромуши - увидели лягушку и пристали с расспросами: откуда она взялась, такая холодная да мокрая. Лягушка съежилась в коровьем следу и молчит. Утята щиплют ее в загривок и допытываются:
- Ты знаешь, где вода? Скажи, где вода!
Черныш еще плотней прижимается к траве, еще мягче ступает лапами... В тени плетня он почти невидим, но глазастая ласточка пролетела у самой земли и крикнула снова:
- Вот он! Вот он! Гнать-гнать!
- Ах вот ты где!.. - закулдыкала индюшка и поспешила к коту. Зачем пожаловал? Чего подбираешься? А ну жми отсюда!
Кот сердито дергает хвостом и, не сказав ни слова, степенно удаляется на сеновал - словно там его ждут неотложные дела.
- Ах ты, негодник! - кричит вдогонку индюшка и еще долго не спускает глаз с приоткрытой двери сеновала. Она-то помнит, как Черныш притащил с луга молодую куропатку. Ох, шельмец! Как он ластится к хозяевам, какой добренький, особенно когда голоден... Притвора!
Хромуша и ее многочисленное семейство прекрасно уживаются с голубями, с курами. Правда, эти трещотки, бывает, набьют зоб чужой кашей да еще кудахчут, толчась вокруг индюшки.
- Ах, Хромуша, Хро-му-ша... Не твои это дети, не твои-и. Вот вырастут - уви-идишь...
