Но я все равно хочу этой реконструкции в «Криминальном часе» – для семьи. Для бедной матери. Я только не хочу там участвовать.
Понятно, да? То есть я не против, чтобы они спрашивали. Хотя Тони разъярился, поразившись, что у полиции хватает наглости звонить. «Вы раскрыли ее имя. Вы позволили всем осуждать ее и теперь ждете, что она придет на вашу телепрограмму…»
Он все еще убежден, что утечка была намеренной, что мое имя попало в прессу не случайно. Доказательств у меня нет, и я, честно говоря, сама не знаю, что думать; знаю только, что не хочу, чтобы принялись заново все ворошить. Снова копаться в грязном белье. Осуждать меня. Ненавидеть.
Даже постоянные покупатели в магазине бросают на меня странные взгляды. Хотя и не имеют в виду ничего плохого.
Пресс-служба полиции утверждает, что никакой утечки не было; они только сказали нескольким репортерам, что свидетельница в поезде ехала на конференцию. Но, видимо, еще и уточнили – на какую конференцию, иначе откуда у журналистов сведения, что я флорист? Так или иначе, кто-то из писак проверил конференции и семинары флористов, нашел участников из Девона и Корнуолла – и в итоге оказался у нас на пороге.
До сих пор вспоминаю это с содроганием.
Конечно, будь я тогда сообразительней, они ничего не смогли бы подтвердить. Додумайся я сказать «не понимаю, о чем вы», им пришлось бы убраться. Но я не додумалась. А ляпнула – понимаю, как сглупила, – совершенно растерявшись: «Откуда у вас мое имя?»
«Какого черта ты это сказала?! – укорял Тони. – Господи, Элла, ты поднесла им все на блюдечке».
Не совсем так. Я не впускала репортеров. Я ничего не рассказывала, клянусь, но они все же сфотографировали меня и звонили, звонили, звонили, так что пришлось поменять номер телефона.
Это преследование, сказал Тони. «По-вашему, она мало пережила?»
Господи, благослови его. Мой милый, милый муж.
А потом все стало совсем ужасно. Поднялась волна в социальных сетях. В конце концов пришлось даже закрыть на время магазин.
Впрочем… Не думаю, что на мою долю выпало слишком много. Ее еще не нашли – ту несчастную красавицу. И, возможно, она мертва – почти наверняка мертва, – хотя, как я слышала, ее бедная мать все еще цепляется за надежду.
И кто ее осудит? Я бы тоже цеплялась.
Полицейский по связям с общественностью из «Криминального часа» сообщил мне, что миссис Баллард дала душераздирающее интервью для вечернего выпуска. Я даже не уверена, что смогу смотреть его. Она весь год собирала информацию о пропавших девушках, которых все-таки нашли спустя годы. Знаете, несчастная попала в плен к какому-нибудь негодяю, долго страдала и наконец смогла сбежать. Все это, очевидно, пришлось вырезать из интервью, поскольку полиция сосредоточилась на другом. Они явно думают, что Анна мертва. Вопрос только в том, чтобы поймать убийцу, а не придурка с девушкой в подвале.
