Валентина Ивановна Колбина, бывший парторг, нашла себе иное применение в жизни. Она подсела за прилавок на пять хозяйских процентов. И почему люди в большинстве своём не любят бывших партработников? Они почему-то считают, что бывшие коммунисты все поголовно стали бизнесменами и продолжают пить кровушку рабочего класса.
Валентина Ивановна прощала им это заблуждение. Так может думать только тот, кто не был в партии. Строгая иерархия и многоступенчатость льготных категорий номенклатуры была неведома рядовым коммунистам. Они платили взносы (подчас, немалые), ходили на собрания, где ничего не решали, голосовали единогласно и поддерживали генеральную линию, по обязаловке выписывали партийную прессу. Особенно уважаемый журнал «Молодой коммунист» рвался удобно — лист пополам и обеспечена вся семья по большой нужде. Туалетная бумага тогда звучала таким же словом, как робот. Вот и все привилегии простого коммуниста! Липовая неприкосновенность рушилась после любого ЧП. Общее партсобрание, единодушное осуждение, партбюро и разгон. «Партбилет на стол!» — и пинком под зад. Нечего позорить ряды «ума, чести и совести нашей эпохи»!
Валентине Ивановне в своё время не хватало штата редакции, чтобы «освободиться». Неосвобождённый от основной работы парторг — собиратель взносов, не более. Никаких льгот, кроме «горящих путёвок»! Ни автомобиля, ни дачи, ни квартиры. Голый энтузиазм да сознание того, что ты выше остальных коммунистов на одну ступеньку, а беспартийных — уже на две.
Привилегии узаконились по правилам капиталистического рынка. Номенклатура ушла в бизнес, а рядовые коммунисты продолжают пахать на этом самом рынке, как Савраски. По десять часов без перерыва, и пять процентов в кармане. Лучше, чем ничего. Это разумнее бесконечных и бестолковых митингов и собраний в поддержку тех же самых коммунистов.
На рынке всё проще. На тряпках — 3%, на продуктах — 5%. Валентине Ивановне досталось ни то ни сё: бытовая химия, зубные пасты и разная мелочёвка, включая туалетную бумагу. Утром хозяин привозил товар, вечером — забирал, рассчитываясь с продавцом. Он позволял приторговывать чем-нибудь побочным, но с оглядкой на налоговых инспекторов. В случае чего, всю ответственность за неуказанный товар он сваливал на продавца. Не смотря на такую льготу, приторговывать ничем не получалось. Не тащить же из дому! Да и тащить-то нечего. Так что, под свою ответственность бывший товарищ, а ныне госпожа Колбина ничего не брала.
