Вам, мама и отец в расцвете лет.
Явился божий Алексей — поэт.
Татьяне оду я пропеть хочу.
И, верьте, выходя из тьмы ко свету,
Лоб морщить нам напрасно смысла нету,
Лоб морщить нам напрасно смысла нету,
Юродивых на паперти дразнить.
Безумцев глупо призывать к ответу,
Овец заблудших надобно простить.
Война большая отгремела чадно,
И Софья мудрость каждому дарит,
Покой уже вкушает Ариадна.
Об авторе перо моё молчит.
Смиренный пастырь смыслит в жизни мало,
Волов и коз гоняя по лугам,
Явлений суть не понимая сам.
Тут Нонна скажет нам, что не пристало
И глупо брать невинности обет,
Лишать себя услады юных лет.
Лишать себя услады юных лет
Юнцам и девам не совсем по нраву.
Бог людям дал совсем другой завет:
Он завещал им и любовь, и славу.
Венец любви и счастья обрели
Иван с Надеждой и с Флоренсой Юрий,
Потом Светлана, Вячеслав нашли
Отраду сердцу. Алексей, де-юро,
Сердца у Лидии с Натальей взял,
Владимира и Виктора Татьяна…
Я это нахожу ничуть не странным.
Темнит, кто сам себя не ослеплял
Из тьмы и света выбирая свет —
Лукавее закона в мире нет.
Лукавее закона в мире нет,
Ютятся рядышком, друг-другу вторя,
Беда и радость, темнота и свет,
Обида и прощенье, счастье, горе.
Владимир Софью взять приступом смог,
И знала Алексея Ариадна.
Пал пред Эмилией Аркадия венок,
О чём молва скрывается туманна.
Смутила Нонна на изрядный срок
Валерия и Александра мысли.
Я на сегодня обрываю список.
Тут, поколенью подводя итог,
И видя, что Любовь идёт ко свету —
Любови посвятил венок сонетов.
Любови посвятил венок сонетов.
Юдолью скорби и ладьёй мечты,
Блаженством счастья, верности обетом
Открыли мы себе её черты.
Впитав в себя из Старских берегов
И ветра шум, и даль родных просторов
Полей унылых, и густых лесов,
Она здесь правит бал без разговоров.
Сердечности и нежности полна
Вершинка рода, стройная богиня.
Я вижу, за неё не раз поднимем
Тройной бокал игристого вина.
И признаю, что нашу Любу сам
Люблю я, но доступно лишь богам…
Люблю я, но доступно лишь богам,
Юноне и Психеям, и Амурам,
Будить тебя свирелью по утрам,
Оберегать покой твой ночью хмурой.
Все здесь послушны слову твоему,
И рады услужить тебе сердечно.
Принять равно награду и суму,
От жизни отойти для жизни вечной.
Скажи лишь слово, и наступит день
Веселья, и утех, и неги праздной.
Я признаю, что в жизни непарадной,
Ты — божество. Весь мир — твоя лишь тень.
И счастлив тот, кто сможет скоро сам,
Листком осенним пасть к твоим ногам.
Листком осенним пасть к твоим ногам,
Юг тёплый променять на стылый север.
