— Понятно, — засобирался Димон, — извините, у нас дела. Мы к вам еще зайдем.
— Буду рад. Меня Аркадием зовут.
Следующая комната была их.
— Напротив нас — эта Эльвира в мехах. Можно не проверять, — рассудил Димон. — Остается одна дверь. Там, значит, и выход.
Он решительно направился к белой двустворчатой двери в конце коридора и с силой толкнул бронзовую ручку. Не поддалась. Надавил плечом. Без результата. Серый отодвинул его:
— Дай-ка я.
Потянув ручку вбок, он потряс створку. Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стояла худая женщина в платке с изможденным лицом. В левой руке она держала книгу с тисненым восьмиконечным крестом на черной обложке. Серый отпрянул от неожиданности, но потом все же заглянул ей за спину. Длинная и узкая комната была освещена мерцающим огоньком свечки на длинном столе. Вдоль стола стояла такая же длинная скамья, на которой сидели, не доставая ногами до пола, четверо маленьких детей, три мальчика и девочка, с такими же изможденными лицами.
— Не надо сюда ходить! — женщина в платке подняла над головой правую руку со сложенными вместе средним и указательным пальцами. — Не надо!
Дверь захлопнулась.
— Трындец… — одними губами произнес Серый.
* * *
«У меня внутри ужасная пустота, какое-то безразличие ко всему, которое меня убивает».
А. Камю. «Первый человек»
Дальше молчать не было сил. Серый уже третий час стоял у окна и безучастно смотрел, как в темноте падали снежинки, лениво мерцавшие в свете настольной лампы, которую он перетащил на подоконник. Димон, забравшись с ногами на диван, с увлечением читал «Один день Ивана Денисовича».
— Димон, — почти прошептал Серый, — мы что, здесь жить теперь будем?
Димон поискал глазами нужную строчку в тексте:
— «…люди и здесь живут. В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет и кто на санчасть надеется…»
Серый отвернулся от окна:
— Кстати, насчет «миски лизать», сколько времени мы не ели?
Димон задумался:
— Булочки с кремом в «щели»… а потом только пили. Третий день пошел.
— А ты, часом, не проголодался?
— Я даже и не думал об этом, — удивился Димон. — И правда — как это мы столько дней без еды?
Серый постучал ногтем по стеклу:
— Какое странное окно — ни ручки, ни петель. Оно не открывается, а в комнате, вроде, не душно.
Он подошел к дивану и сел спиной к Димону.
— А ты не заметил, какая кухня в этой квартире странная?
— А что там необычного?
— Да то, что на кухне нет плиты. И холодильников я тоже не заметил.
— Вот тебе и раз! — озадачился Димон. — Как же они живут-то здесь и не мрут от голода?!
