— Серый, где мы? — голос Димона исходил из головы рядом.
— Понятия не имею, — прошептал Серый.
Димон снова застонал и повернулся на бок.
— Зачем мы бормотуху пили? — пересохшее горло Серого выдало неожиданный фальцет.
— Аполлионыч сказал — традиция у них такая. Поэты…
— Тебе не кажется, что мы спиваемся?
— Ты не прав, — не согласился Димон, — я могу часами обходиться без спиртного. Кроме того, наше пьянство обычно заканчивается вместе с деньгами.
— У нас же теперь спонсор появился. Кстати, где он? И где мы?
— Серый, клянусь — опять провал в памяти. Помню, как пили эту дрянь без закуски, мужика с баяном, поэтессу голую в очках на столе помню, а потом — провал…
— Но мы явно не в милиции. Уже приятно.
Послышались шаги, заскрипела дверь и полоса света упала на ковер. Серый зажмурился, а Димон попытался поднять голову.
— Пришли в себя? — раздался знакомый голос. — Вы проспали почти двенадцать часов.
Щелкнул выключатель и теперь уже Димон зажмурился от яркого света. Постанывая и закрывая глаза ладонью, Серый спустил ноги на пол.
— Простите, но мне срочно надо в туалет.
— Справа в конце коридора. Если что — мой стульчак синий.
Серый поднялся. Сапоги искать не стал — прямо в носках потопал к двери. Коридор казался бесконечным. Двери, двери, вешалки, шкаф, корыто на гвозде под потолком, телефон на стене (карандаш на веревочке и обои, исписанные по диагонали), дверь в огромную кухню (столы под потрепанной клеенкой, зеленые стены и подоконник, застеленный газетой). Как болит голова… Вот он — туалет. Дверь не открывается. За грязным стеклянным окошком под потолком горит свет — занято. Прислонился к стене и закрыл глаза. Не дотерплю… Раздался рык спускаемой воды, распахнулась дверь. Чуть не сбив с ног длинноносого мужика в майке, проскользнул внутрь. Ну и запах… Черт с ним. Главное — успел. На стене, на гвоздях — стульчаки. Насчитал шесть. Бачок под потолком в деревянном коробе. На ржавой цепочке качается белая фарфоровая ручка. На проволочной скобке висит «Блокнот агитатора». Удобный формат… Оторвал листок, взялся им за цепочку, спустил воду. Скомкал, бросил в унитаз. Все…
Димон сидел в старом кресле, Иблисов колдовал за столом.
— Не верьте Булгакову! — убеждал он Димона. — «Подобное лечат подобным» — формула запоя. Сейчас я приготовлю лекарство по рецепту моей бабушки, как говорил Карлсон.
Встряхнув несколько раз трехлитровую банку томатного сока, философ сковырнул ножом жестяную крышку и наполнил три стакана. Серый, морщась при каждом движении от головной боли, опустился на стул и стал наблюдать за процессом.
