* * *
Верхний свет ударил в глаза сквозь сомкнутые веки. «Опять намаз?» — раздраженно подумал Миша и укрылся одеялом с головой. После ужина его организм, не привыкший к физическому труду, просто отключился и еще не успел восстановиться.
— Вставай, земляк, — услышал он голос Шакиба. — Одевайся. Ночная работа будет.
Пришлось подниматься. Пальцы болели и не слушались, так что пришлось просто запихать шнурки в кроссовки. На крыльце их уже ждали игуменья и Сулейман. Матушка что-то строго выговаривала бородачу по-арабски. Тот смиренно кивал. Нестройной гурьбой пошли к воротам. Стоявшая там монахиня нажала кнопку на пульте, и черные створки поползли в стороны. Свет мощных фар в открывшемся проеме ослепил стоявших во дворе, и в арку медленно въехал тягач с длинным прицепом. Вдоль серебристого борта тянулась надпись «ALBARAKA ISTAMBUL». Водитель заглушил мотор, спрыгнул на землю и, подойдя к матушке, поклонился, прижав руки к груди. Та отдала короткий приказ Сулейману и махнула рукой монахине у ворот: «Закрывай». Створки плавно закрылись. Водитель откинул засовы и распахнул задние двери прицепа. В свете уличного фонаря стало видно содержимое — тонкие деревянные ящики на паллетах. Арабы построились в цепочку и начали разгрузку, аккуратно складывая ящики на каменную дорожку. Когда ящик оказался в руках у Миши, он уловил знакомый аромат и наклонил голову, чтобы разглядеть содержимое. Черешня! «Неплохо монастырь живет, — подумал он, — витамины оптом привозят».
Аккуратный штабель на дорожке быстро рос. Подходя за очередным ящиком, Миша обратил внимание, что стоящие в кузове араб с водителем разгружают прицеп только вдоль левого борта, оставляя середину и правую часть нетронутыми. Постепенно образовался узкий проход, из которого они по очереди выбегали с ящиками в руках. Минут через двадцать разгрузка остановилась. Водитель сбегал в кабину, принес гаечный ключ и снова скрылся в проходе между стеной и ящиками. Раздался скрип отворачиваемых болтов и из темноты фургона неожиданно появился незнакомый человек, кутавшийся в одеяло. Он испуганно оглядывался и не решался спрыгнуть на землю.
— Би сураа! — сердито крикнул ему Сулейман и махнул рукой. Незнакомец спрыгнул и чуть не упал набок. Видимо, затекшие ноги еще плохо слушались. В свете фонаря можно было разглядеть его смуглое лицо. Следом за ним на землю стали прыгать мужчины и женщины в одеялах. Почти у всех были в руках спортивные сумки или рюкзаки. Одного из прибывших спустили из прицепа на руках и положили на землю рядом с ящиками. Остальных арабы погнали к странноприимному корпусу, хлопая в ладоши и выкрикивая:
