А вот теперь… — от жалости к себе…? Не знаю… Простите меня…
Вот только жалеть меня не надо!… Не нужно меня жалеть… Даже ту, маленькую. Подростка. Попытайтесь лишь только представить девочку десяти лет. Ребёнка ещё. Но уже повидавшего всё, что повидала я, и пережившего всё, что я пережила. Представить попытайтесь, как в бедной голове моей, сцепившись, сражаются на смерть Демоны Обиды, Унижения, Ненависти, Отмщения и… Мучительной Любви к тому, что именуется родиной — пусть даже это щелявая теплушка этапного эшелона, или Прекрасный Лик — не проводницы поезда — нет, но Мадонны, Матери Божьей, накормившей меня, гибнувшую на станции «Красноярск–товарный» своим молоком… Демоны Любви к моему несчастному народу, — о котором постоянно напоминали мне мама, бабушка Марфа и Николай Николаевич, — после массовых уничтожений большевистским режимом окончательно полегшему по воле наших военных преступников под снарядами и гусеницами немецких танков. А ведь я ещё не знала тогда — ещё не могла знать — ни о сталинских каннибальских приказах о тотальном сожжении русских сёл и городов по всему фронту отступавшей красной армии (№ 0428 от 17 ноября 1941 г., ЦАМО, Ф.3, оп. 11556, д.5, л,51. В. Д.). О его приказах по снесению артиллерийским огнём и авиа ударами «освобождаемых» той же армией российских городов! (№ 170007 от 11 января 1942 г., ЦАМО, Ф.3, оп. 11556, д.6, л.20, В. Д.). О приказе Берии и Жукова от 22 июня 1944 года (№ 0078/42, В. Д.), поставившем крест над самим понятием «великой» и «отечественной», и приведшем к отделению Украины.
Многого тогда я ещё не знала.
…На шестом году жизни на нарах — оставшимся в живых и не сошедшим с ума ссыльным — разрешено было ставить избы. Папа с братьями, — мужицкой косточкою, подраставшими на вольном воздухе и на таёжных харчах богатырями, — срубили великолепный дом! Дома поставили себе и все другие ссыльные семьи. Это счастье пришлось на 1937 год, провозвещенный хватаемыми повсеместно и потому «несчастными» палачами годом «большого террора!». На самом деле, Большой Террор прошел много раньше, — в 1918 – 1934 годах, когда хватаемые теперь большевики истребляли десятки миллионов русских крестьян, русский офицерский корпус, русскую интеллигенцию, православных священнослужителей, нас — русских дворян. Когда ОНИ казнили Россию. Лишь только когда взялись за них самих, они и заблажили о «большом терроре». Потому новоселья свои народ ссылки отпраздновал весело. Всем нам было не до наших расстреливаемых палачей. Как им до нас недавно ещё, которых истязали они и уничтожали.
