- А вес?
- Всего-то пока пять с половиной килограммов. И мне обязательно надо сахар, хлеб, молоко и масло. Так. Три пакета молока. Это сорок восемь копеек, триста граммов масла, это рубль восемь копеек, девяносто копеек сахар. Прибавилось два рубля четырнадцать копеек. Всего шесть тридцать одна. Ой, корзинка стала очень тяжелая, я, пожалуй, и не донесу.
- Пожалуй, и не донесешь. - Калинка явно была озадачена, потому что сапожок ее - тук-тук - забарабанил по Лёкиной куртке. - Что же делать?.. Хорошо, в виде исключения я тебе помогу донести покупки до дому. Но всегда помни, в универсаме надо считать не только деньги, но и килограммы, чтобы продукты нести домой, не надрываясь... Вот и хлебный отдел... Какой хлеб ты берешь?
- Батон за двадцать пять копеек и черного половинку. Ура! Остается тридцать шесть копеек. Могу взять еще халву. Это к чаю. Все. Скорее, скорее домой!
...Каким образом Калинка осуществила свое намерение помочь ей, Лёка не знала, но только в ту секунду, когда она перешагнула порог универсама и вышла на улицу, сумка стала легче в пять, а может быть, и в семь раз.
- Спасибо за сумку, - сказала Лёка. - Калиночка, а теперь уже можно разговаривать словами? Тогда возьми колечко. Спасибо и за колечко.
- Понравилось колечко?
- Еще бы! Вот бы это колечко на контрольную по алгебре. Сидим с Наташей, молчим, друг на друга не смотрим... подвигаешь пальцем - и пожалуйста, ответ известен.
- Боишься контрольных?
Лёка задумалась.
- Раньше боялась, а теперь не боюсь. Задачки знаешь как быстро решаю! Чего над ними сидеть, время терять? Я стараюсь все делать быстро... А колечко хочется взять на контрольную просто так, для интереса. - И Лёка половчее перехватила сумку.
- Лёка! Смотрю я вниз на твою руку, держащую сумку, а из синей варежки все время розовый пальчик выглядывает. Рука, наверное, совсем замерзла? Не колечком ли ты порвала варежку?
- Варежку Чубчик прогрыз. Я с ним играла, а он варежку отнимал, отнимал и прогрыз.
- Вчера?
- Не-ет, еще во вторник.
- Что же ты столько дней ходишь в рваной варежке?
- Да все собираюсь зашить, никак не соберусь.
Калинка ничего не сказала, но Лёка так и представила себе, какими насмешливыми стали Калинкины глаза. Действительно, стыдно в рваных варежках ходить, Калинка не видит вторую Лёкину руку, а на ней варежка тоже рваная.
- Могла бы надеть другие варежки, - сказала Калинка, - если не умеешь штопать и ждешь, пока мама возьмется за нитки и иголки.
