— Можете вспомнить, где вы были в среду 14 декабря?
Мужчина сунул руку под барную стойку, вытащил календарь и взглянул на него.
— Я работал здесь, в баре с трех до полуночи. Каждое утро я хожу в спортзал с восьми до десяти. Между этими промежутками времени я был дома, — он отложил календарь. — Что еще?
— Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
— В спортзале и в баре — да. Дома — нет.
Судмедэксперт установил время смерти около десяти часов вечера 14 декабря. Плюс-минус 4 часа. Добраться отсюда до города, убить кого-то, дать жертве время истечь кровью, переместить тело в гараж в Куинс и, возможно, вернуться сутки спустя, чтобы осечь голову… д'Агосте придется просчитать все это на бумаге…
— Вы удовлетворены? — спросил Боуг, и в его голосе прозвучали воинственные нотки. Д'Агоста внимательно к нему присмотрелся. Он чувствовал, что Боуг закипает от гнева. На одной из его перекрещенных на груди рук бугрились мышцы, словно он готовился нанести удар.
— Мистер Боуг, почему вы перебрались на восток? У вас семья или друзья здесь, в Пирмонте?
Боуг наклонился над стойкой и остановился в нескольких дюймах от лица д'Агосты.
— Я бросил дротик на гребаную карту США. Это результат моего попадания.
— Дротик попал в Пирмонт?
— Да.
— Забавно. Он угодил так близко к тому месту, где проживала убийца вашего сына.
— Слушай, приятель — как ты там сказал, тебя зовут? Д'Агоста?
— Так точно.
— Так вот, слушайте, офицер д‘Агоста. Уже больше года я прокручивал в своих фантазиях, как убиваю богатую суку, которая сбила моего сына и оставила его истекать кровью посреди улицы. О, да! Я представлял, что убиваю ее столькими способами, что вы даже не сможете их все сосчитать. Я сжигал ее заживо, ломал бейсбольной битой каждую ее кость, кромсал ее тело ножом на мелкие кусочки. Итак, да, это весьма забавно, что дротик угодил так близко к ее месту жительства, не так ли? Если вы думаете, что ее убил я, отлично. Арестуйте меня. Когда мой мальчик погиб, моя жизнь была кончена. Арестуйте меня и закончите дело, которое начали полиция, юристы и судьи в прошлом году — дело уничтожения моей семьи.
Эта тирада была произнесена низким, угрожающим голосом без малейшего следа сарказма. Д'Агоста задался вопросом, позволяет ли эта речь считать Боуга подозреваемым, и решил, что позволяет.
— Мистер Боуг, я собираюсь зачитать вам ваши права. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката и можете позвонить ему сейчас, прежде чем мы спросим у вас что-либо еще. Если вы решите продолжать отвечать на наши вопросы, то можете остановиться в любой момент и позвонить адвокату. Если вы не можете позволить себе адвоката, он будет предоставлен вам государством. Итак, мистер Боуг, вы понимаете свои права?
