Вырвав лейтенанта из раздумий, из кабинета вновь вышел их сопровождающий.
— Мистер Озмиан сейчас вас примет.
Через ту же небольшую дверь они проследовали за ним в большой угловой офис, окна которого выходили на юг и на запад. За одним из них возвышался величественный и элегантный профиль небоскреба Башни свободы — отсюда это массивное чудо архитектуры казалось таким близким, что д'Агоста подумал, что запросто может его коснуться.
Из-за черного гранитного стола, напоминающего каменную плиту, наложенную на гробницу, поднялся мужчина. Он был худым, высоким и аскетичным, но очень красивым, с черными волосами, чуть поседевшими у висков, ухоженной, коротко остриженной бородой с проседью и очками в металлической оправе. На нем была белая вязаная водолазка из плотного кашемира, черные джинсы и черные туфли. Монохромный эффект придавал его внешнему виду некую драматичность. Он не выглядел как человек, который только что собственноручно надрал кому-то задницу. Но и дружелюбным он так же не казался.
— Вовремя, — сказал он, указывая на кресла, расположенные по другую сторону его стола. Его жест нес в себе, скорее, приказ, нежели элемент гостеприимства. — Моя дочь пропала четыре дня назад. И только сейчас власти удостоили меня своим визитом. Присаживайтесь и расскажите мне, что происходит.
Д'Агоста взглянул на Пендергаста и увидел, что тот остался стоять.
— Мистер Озмиан, — заговорил Пендергаст. — Когда вы последний раз видели свою дочь?
— Я не собираюсь проходить через все это снова. Я рассказывал эту историю по телефону полдюжины…
— Пожалуйста, позвольте задать вам только пару вопросов. Когда вы в последний раз видели свою дочь?
— За ужином. Четыре ночи назад. После этого она уехала с друзьями. И не вернулась домой.
— А когда именно вы позвонили в полицию?
Озмиан вздохнул.
— На следующее утро, около десяти.
— Разве вы не привыкли к ее поздним возвращениям?
— Не настолько поздним. Что именно…
Внезапно выражение лица мужчины изменилось. Д'Агоста подумал, что он, должно быть, что-то увидел в их лицах. Этот парень был очень проницательным.
— Что произошло? Вы нашли ее?
Д'Агоста глубоко вздохнул и собрался заговорить, когда Пендергаст, к его большому удивлению, опередил его.
— Мистер Озмиан, — произнес агент своим обычным спокойным ровным голосом, — у нас плохие новости: ваша дочь мертва.
Антон Озмиан словно получил пулю в сердце. Он сильно пошатнулся, и ему пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержаться в вертикальном положении. Лицо его мгновенно сделалось белым, как полотно. Губы зашевелились, но с них сорвался только непонятный, неразборчивый шепот. Сейчас Антон Озмиан походил на мертвеца, пожалуй, не меньше, чем Пендергаст. Он снова покачнулся, и д'Агоста подошел к нему, подхватив под руку.
