– Моя очередь должна была подойти только через три месяца, – сказала она. – Туда невозможно попасть. Мне нужно поехать.
Макани согласилась. И когда взволнованная бабушка отвезла ее в школу, Макани не стала говорить, что могла бы поехать с ней. Она хотела пойти в школу. Ей казалось, что, если она не пойдет, это будет трусостью, словно тем самым они позволяют убийце победить. Но, сидя в полупустом классе на первом уроке, она начала сомневаться в правильности этого решения. Ни Дэрби, ни Алекс не пришли. Родители Дэрби не отпустили его, а Алекс попросилась остаться дома. Атмосфера страха и безысходности повисла над кампусом.
После трех минут молчания – минута в память о каждой жертве – директор Стэнтон, который никогда не делал утренних объявлений, заявил, что постановка «Суинни Тодда» отменяется. Он сказал, что решение было принято из уважения к убитым, и, в частности, к Хэйли и ее семье. Его слова были восприняты с одобрением: все понимали, что мюзикл о брадобрее, убивавшем своих клиентов бритвой, сейчас не самое подходящее зрелище для их городка.
Макани было жаль ребят из драматического кружка, которые так усердно работали и теперь выглядели подавленными. Через два стола перед ней лучшая подруга Хэйли, Брук, пожаловалась:
– Хэйли бы хотела, чтобы постановка состоялась.
* * *
Везде. Они были везде.
Те, кто оставил, и те, кого оставили.
* * *
На втором уроке физики Макани смотрела на пустое место Родриго, словно там был призрак. Рядом молча сидел совершенно подавленный Дэвид. Правда, некоторые из компании Родриго привлекли внимание Макани за обедом. Через странное осознание трагедии она внезапно вспомнила их имена: Кевин, Эмили и Джесс. Они разделяли печаль Дэвида, но язык тел по-разному выражал их состояние: Кевина – страх, Эмили – опустошение, Джесса – беспомощность.
Каждый отреагировал на трагедию по-своему, в том числе футболисты. В дни игр они всегда надевали форму – рубашку на пуговицах, галстук и брюки – и сегодня оделись так же, чтобы показать, что они – все еще одна команда. Но парадная одежда не могла скрыть того эмоционального шока, в котором они находились. Они скорбели, как и геймеры. Неуклюжий Бадди, стоявший в очереди за пиццей позади Кевина, даже неловко похлопал его по плечу. Раньше они никогда не общались, но этот ужасный октябрь навсегда объединил всех.
Границы нарушились. Ученики обедали в своих компаниях, но теперь все садились ближе друг к другу и часто завязывали неожиданные разговоры. Все обсуждали одно и то же. Печально, что люди начинают ладить только тогда, когда случается общее несчастье.
