– Нет, прости. – Макани чувствовала себя уставшей и смущенной. Ничто не имело смысла. – Но зачем тебе моя сумка?
– Ты в порядке? – спросил он.
– Что? – Она покачала головой. Такое впечатление, что они ведут два параллельных разговора. – Нет, не в порядке. А ты?
Олли улыбнулся.
– Совсем нет.
Макани вытаращилась на него, а потом разразилась безнадежным смехом. Слезы снова появились в уголках глаз.
– Понятия не имею, что происходит.
– До конца последнего урока еще двадцать минут, но я собираюсь уйти. – Олли поднял рюкзак и протянул ей. – Тебя подвезти?
Единственными, кто заметил их раннее отбытие, были журналисты. Они кружили, словно стервятники, перед школой и парковкой, ожидая, когда учеников отпустят с уроков. Когда Макани и Олли приблизились к ним, она напряглась, опустила голову и пошла быстрее. Олли не отставал от нее.
Репортеры сразу же взорвались: «Вы знали жертв?», «Как бы вы описали атмосферу в школе сегодня?», «Ухудшит ли это шансы вашей команды в матчах плей-офф?». В их сторону пихали микрофоны и направляли камеры, но Макани уворачивалась от навязчивых вопросов, давая тем самым понять, что не желает давать комментарии, но женщина с залаченной челкой все равно погналась за ними.
– Каково это: потерять двух одноклассников всего за три дня?
Макани сосредоточилась на машине Олли в дальнем конце парковки.
– Каково это: потерять двух одноклассников всего за три дня?
Машина, машина, машина, машина, машина, машина, машина…
Вдруг чья-то рука коснулась плеча Макани, и она закричала. Ее глаза обезумели от страха. Репортер отшатнулась и врезалась в своего оператора, а Макани снова закричала. Женщина, сбитая с толку, от ярости выкрикнула что-то в ответ, но внезапно Олли встал между ними и пригрозил:
– Прочь! Убирайтесь к черту, подальше от нее!
Оператор взял репортершу за руку, предлагая ей отойти, но она не собиралась так просто сдаваться.
– Ты, – сказала она, – розовые волосы, каково это…
– А каково это, черт возьми, на наш взгляд?
Оператор умоляюще обратился к журналистке:
– Они, скорее всего, несовершеннолетние…
Олли протянул руку к Макани, обнял ее за талию и повел к машине. «Машина, машина, машина», – повторяла про себя Макани. Он открыл пассажирскую дверь, помог ей залезть внутрь и побежал к водительскому сиденью. Все пять ее органов чувств были на пределе. Вместо того чтобы пытаться не плакать, Макани старалась хотя бы не шмыгать носом.
Она ожидала, может, даже хотела, чтобы Олли выехал с парковки на полной скорости, но он вел машину аккуратно, следуя положенным ограничениям. Он повернул в противоположном ее дому направлении и ехал, пока они не оказались около парка возле начальной школы.
