– Я думала, это еще одна медсестра. Заходите! Дайте на вас посмотреть.
– Как ты себя чувствуешь? Кто это был? – Макани поцеловала ее в щеку, а потом потянулась за телефоном, чтобы положить свисающую трубку на место.
– Оставь его. Я это сделала специально. Слишком много звонков за одно утро.
– Репортеры? – предположила Макани. Они бы не постеснялись приставать к человеку, попавшему в больницу.
– О, нет. Ну, да. – Она раздраженно фыркнула. – Но это был кое-кто из церкви.
Обычно такие звонки звучали не так. Макани нахмурилась.
– Кто?
– Неважно. – Бабушка Янг кивком показала ей сесть. – Покажи мне свою руку. Я видела ее прошлой ночью? Я едва помню, что ты вчера приходила.
Макани села на край кровати – на этот раз без всевозможных трубочек и проводов. Она переоделась в чистые джинсы, рубашку с длинным рукавом и толстовку с цветами, с сожалением вернув черную кофту Олли.
– Я в порядке, видишь? Просто царапина. – Она закатила рукав, чтобы открыть низ бинта, и ожидала, что бабушка потребует показать остальное. Но болеутоляющие, судя по всему, были очень сильными, потому что она приняла ее слова за правду. Макани снова попыталась спросить:
– Чего они хотели?
Бабушка Янг засуетилась и сменила позу.
– Город планирует создать что-то вроде мемориала жертвам.
Макани взглянула на Олли, расположившегося в кресле с откидывающейся спинкой. Он едва заметно покачал головой: он также ничего не знал об этом.
– Они хотят объявить об этом сегодня днем на Главной улице, – сказала бабушка Янг, не встречаясь с ними глазами. – Идея в том, что люди устали бояться, к тому же страх не помешал предыдущим нападениям, так что мы все просто можем пойти и поддержать друг друга.
– Это кажется хорошей идеей, – сказала Макани. – Это…
– Смело, – закончил за нее Олли.
– Да. Как парижане, вернувшиеся в кафе после террористических атак.
Бабушка Янг резко подняла голову.
– Согласна. Но если все приложат усилия к поискам, на него наденут наручники уже к закату. И вот тогда мы сможем отпраздновать.
Наручники к закату прозвучали очень в духе Джона Уэйна, но Макани больше взволновали последние слова:
– Отпраздновать?
– Нет, я не это имела в виду. Я просто думаю, что мемориал может подождать. – Бабушка Янг говорила быстрее, когда волновалась. Ее беспокоило что-то еще.
– Не знаю. Думаю, будет хорошо отдать дань уважения Хэйли, Мэтту и Родриго…
– Они хотят, чтобы ты выступила с речью, – сказала она. – Горожане. Они хотят, чтобы ты встала перед всеми этими людьми и камерами – живой талисман.
