— Ну и что же, что "у"? Всё равно вверх ногами. Спроси бабушку.
— Что ты, Вовочка, Лена права. У неё "у" как "у". Где ты видишь ноги?
Но Вовка буквины ноги видел совершенно отчетливо.
— Зато у твоего "э" палочка внутри колыхается!
— Колышется, Елена!
— А ты не можешь одним словом «сыр» и «рыс» написать!
Ребята углубились в работу. Буквы им нравились. Они были все разные, каждая со своим характером. Они толпились в альбоме шумной ватагой и ужасно неохотно укладывались в слова. Даже если это было короткое, одному Вовке известное таинственное слово...
Водя карандашом по альбому, Вовка нарисовал человека.
Человек пристально смотрел одним глазом на окружающих.
Это был Кожаный.
Кожаный стоял, широко расставив ноги, заломив на затылок кепку, и свирепо пускал дым из толстой папиросы.
Вовке сделалось не по себе. Он украдкой взглянул на маму. Та вполголоса беседовала с Фёдором.
Волна ненависти к жулику охватила Вовку,
— Вот тебе! — Он нарисовал на животе у Кожаного здоровенную заплату. — Не нравится?!
Наискосок через всю страницу на Кожаного хлынул дождь.
Довольный местью, Вовка закрыл альбом.
И всё-таки смутное чувство беспокойства оставалось.
Зачем Кожаный напомнил о себе?
Немного погодя Вовка взял альбом снова, вырвал из него потихоньку лист и, выйдя в коридор, незаметно сунул рисунок в мусорный ящик.
Третий день шёл поезд через горы, тайгу, реки. Конца не было грому колёс и рёву встречных паровозов,
Мелькали станционные огни, с грохотом проносились железнодорожные мосты, солнце круто поднималось и падало за мутным оконным стеклом.
— Бабушка, скоро мы приедем? — спрашивала Леночка.
— Нет, не скоро. Ещё станцию Ерофей Павлович не проехали. Дорога большая: в Комсомольске пересадка, в Совгавани сядем на пароход… Ещё намучаешься!
— А на пароходе лучше, чем в поезде?
— Лучше! — уверенно вмешался в разговор Вовка. — Дядя Фёдор говорит, в море каждый день истории случаются!.. Знаешь что, Лена, когда мама и бабушка уйдут за обедом, — давай попросим дядю Фёдора рассказать что-нибудь про море! Страшное.
И когда мама с бабушкой ушли, Фёдор, видя, что ребята умирают от скуки, рассказал им две ужасные истории, которые случились с ним во время плаваний.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ,
РАССКАЗАННАЯ ФЁДОРОМ ДО ТОГО, КАК ПОЕЗД ПРИБЫЛ НА СТАНЦИЮ СО СТРАННЫМ НАЗВАНИЕМ «ЕРОФЕЙ ПАВЛОВИЧ»
Дело было давно. Ещё когда я служил на речном пароходе.
Помню, плывём мы как-то по Волге. Справа и слева берега. Домики. Кусты зелёные.
